— Я остаюсь с тобой, — Иджил вышел из лифта.
— Трое — лучше, чем двое, — сказал Ник фон Шусс. — Я тоже остаюсь.
— Ты — последний наследник своего дома. Ты не можешь рисковать, Ник.
— Ты — последний в своем.
— Это мои рабы, моя ферма. Это моя проблема.
Фон Шусс упрямо сжал губы и перестал смотреть на Карна. Виллем снял чехол со своего лучемета и вышел из лифта за фон Шуссом. За ним следовал Винтер.
— Охраняйте этих людей, пока мы не поднимемся наверх, — приказал Винтер трем синим в лифте. Те подняли свои станнеры.
Карн показал на лифт.
— Торопитесь, — сказал он семье, сбившейся в кучу, — время бежит быстро для всех нас. Вперед.
Те бросились к лифту. Анс-кузнец сказал пару тихих слов в передатчик и затем закрыл двери лифта.
— У меня внизу есть человек. Он поднимет лифт с помощью лебедки.
Лифт стал медленно подниматься и вскоре исчез из виду. Никто не произнес ни слова, пока индикатор не показал, что лифт достиг поверхности и теперь опускается вниз. Когда он прибыл в ангар, Карн открыл двери и ткнул трясущуюся кучу одежды:
— Вставай.
Тот поднялся и съежился, стараясь казаться меньше.
Карн был охвачен гневом и негодованием. Ему пришлось замолчать, чтобы взять себя в руки.
— Жизнь наша и жизнь солдат внизу. Конец восстания для нас, жизнь управляющего для других и свобода для тебя. Это сделка, Анс-кузнец?
Кузнец повернулся к толпе и повторил предложение Карна:
— Это сделка?
— Да! — заревела толпа. Она подалась вперед, схватила управляющего и увлекла его в коридор. Там характер криков изменился, и Карн заставлял себя не слушать их. Он пытался сконцентрировать внимание на комнате и людях, находящихся в ней. Крики управляющего становились все слабее. Лицо кузнеца было непроницаемо.
Анс пожал плечами и потянулся.
— Какое слово должен дать раб, о повелитель?
— Мне нужно не твое слово, а ты сам, заложник за свое обещание. Прикажи своим людям, чтобы они не причиняли больше вреда ферме. Она должна работать как следует. — Карн увидел, как сжалось тело кузнеца и он схватил свой лучемет. Иджил прыгнул вперед и приземлился возле Анса, слегка пригнувшись. Он усмехнулся.
— Я ждал момента, когда смогу побороться с тобой, Анс-кузнец. Ты осмелишься схватиться с борцом Дринна?
Кузнец слегка присвистнул:
— Ты один из них, — сказал он на Галаке, — я не хочу драться с тобой всерьез, молодой чужеземец. Но потехи ради мы как-нибудь поборемся с тобой.
Он повернулся, чтобы сказать что-то в передатчик, стремительно развернулся и бросился к Иджилу. Тот отклонился, затем быстро схватил кузнеца за руку, заставив его стоять на месте.
Кузнец рассмеялся:
— Я так и думал, что у тебя выйдет неплохо. В другой раз испытание будет более сложным. Мы посмотрим, что ты сможешь сделать, если я не дам поймать себя. — Кузнец продолжал улыбаться и не пытался позвать людей из коридора.
Иджил вел его до тех пор, пока солдаты в лифте не взяли его под свое наблюдение. Кузнец сам зашел в лифт, а Карн и Иджил последовали за ним.
Лифт заскрежетал тросами. Когда они достигли поверхности, Иджил открыл двери, и снег посыпался на пассажиров. Карн выскочил наружу, мягко приземлившись на покрытую снегом землю. К своему удивлению он обнаружил, что день близится к концу. Начал подниматься ветер, неся за собой снег. Тяжелые серые облака затянули небо. Похоже, шла ранняя ухлская гроза. Карн повернул свое лицо к ветру и ледяным крошкам, которые тот нес с собой.
— Винтер, что ты можешь сказать о транспорте, который ты видел?
Сотник спрыгнул из коробки лифта на снег около Карна.
— Почти полон, милорд. Жертвы восьми сотен…
— Посади в него столько людей, сколько он сможет поднять. Фон Шусс, собери боеспособных мужчин и отправь их вниз к Карсену и Валтту. Потом ты с синими можешь сопровождать семейство с фермы, — Карн остановился, чтобы подавить свое отвращение к жадности управляющего, — проводи их на транспорт и можешь возвращаться на Онтар.
— Лорд Карн, позвольте поговорить с вами наедине.
Карн безуспешно пытался прочитать по лицу фон Шусса его мысли. Сдавшись, он отошел с пилотом к дальней стороне лифта. Ветер завывал около лифта, проникал через одежду людей, сбивая их с ног. На несколько минут снег затмил все вокруг. Исчезли даже яркие огни транспорта.
— Ты должен уехать сейчас, Карн, — быстро сказал Ник, — это единственный флайер, который полетит сегодня. Остальные слишком легки, и лететь на них в такой шторм, какой, похоже, будет сегодня, слишком рискованно.
— Мы оба на одном корабле? Не будет ли это удачей для Ричарда?
— Какова вероятность того, что Харлан атакует здесь, ночью, 35-го нарна?
— А какова вероятность того, что он отправил кого-то на Онтар, чтобы подкинуть этому управляющему идею о налогах?
— Ты знаешь, что он мог сделать это откуда угодно. Для того же, чтобы заполучить транспорт, ему надо как минимум иметь тяжелое оружие здесь, на Ферме-3. Это было бы нам известно.
Карн вздохнул:
— Возможно, я борюсь с тенями. Предатель где-то в Доме, мятеж рабов, который не подавлен до конца, и принятие присяги завтра. — Он смотрел, как Винтер и Обрен, пользуясь затишьем ветра, ведут кузнеца к транспорту.
— Из недостаточно подозрительного я превратился в подозрительного чересчур. — Он посмотрел на своего друга. — Я хочу жить, Ник. Я хочу спасти свой Дом, но не хочу умереть, делая эго.
Ник положил одну руку на плечо Карна. В молчании они смотрели, как возвращаются Винтер и Виллем.
— Винтер, — сказал Карн. — Я знаю, у тебя были три тяжелых дня, но я хочу, чтобы ты еще поработал. Я оставляю тебя здесь старшим. Пусть люди на первом уровне проверят всю ферму. Все группировки рабов должны быть разогнаны, а сами рабы отправлены в свои жилища, где они будут находиться до конца шторма. Ник думает, что шторм разразится завтра к полудню, так что мы сможем послать транспорт за тобой и твоими людьми. Рабы теперь будут мирно настроены, по крайней мере, некоторое время. На Онтаре ты сможешь неделю отдохнуть.
Винтер отдал честь и пошел через снег к ближайшему убежищу. Карн и Ник присоединились к Иджилу, который ждал с другой стороны лифта, и все они пошли к транспорту, покрытому снегом.
Несколько часов спустя они достигли Онтара. Карн лично проследил за выгрузкой раненых, определил для сотников порядок дежурства и повидал Анса-кузнеца, помещенного в комфортабельные комнаты для политических заключенных.
Карн велел принести хлеба, мяса и пива для всех, кто был в состоянии съесть их, внимательно выслушал отчет Ларги о дне, прошедшем без событий, после чего он и оставшиеся солдаты разошлись, чтобы поспать несколько часов.
Оставшись один в своей холодной комнате, Карн растянулся на большой кровати и заснул еще до того, как успел накрыться одеялом.
Казалось, что его голова только коснулась подушки, а нетерпеливые руки уже барабанили по его двери, пытаясь разбудить Карна.
— Вставай, бездельник! Твой день настал! Вассалы ждут. — Голос Иджила гремел по всей комнате.
Карн скатился с кровати и уставился на каменный потолок. Он был таким серым! Серым был весь малый Дом. «Как приятно, — сонно подумал Карн, — иметь потолки голубого цвета, как летнее небо, окаймленное травой и полевыми цветами. Может быть, тогда зима не казалась бы столь долгой».
Иджил заколотил по двери громче:
— Ты еще не встал? Выходи! Люди Орконана ждут.
Карн медленно сел, нехотя спустил ноги с кровати и потянулся. Зима означает, по крайней мере, безопасность. 160 дней не будет ни осад, ни поединков, ни убийств. Он зевнул.
«Что не успели сделать за последнюю неделю, так это провести подготовку к присяге». — Он заставил себя слезть с кровати и побрел в ванную.
Через несколько минут он вернулся в свою комнату, вытирая насухо свои волосы.
— Заходи, Иджил. Извини, что я так долго. Ты говоришь, большой день? Вассалы? Стража?
Иджил разразился смехом.
— Тебе следовало бы посмотреть на свою физиономию. Да, вассалы. Они ждут уже часа два. Ты спал слишком долго. Никто не мог разбудить тебя. Тогда Ларга послала твою сестру, чтобы она попыталась сделать это.