— Я беру слово, милорд, и требую, чтоб меня выслушали. Дом Харлана нарушил закон феода, атаковав меня вне мира, пытаясь совершить убийство нелегальной осадой, начав ее раньше. Если Совет даст Харлану освобождение от наших законов, избавляя от опеки, никто не будет в безопасности.
— Освобождение! — огрызнулся Харлан. — Я «освобожу» тебя, Халарек!
Он выхватил нож. Карн смотрел, остолбенев, как нож покидает руку Харлана и летит в него. Он стоял онемевший, будто он, нож и зал были в ночном кошмаре. Смерть. В палате Совета. От незаконного оружия. Он хотел двинуться, но силы, казалось, оставили его. Кто-то толкнул его сзади, нож пролетел над плечом, он отклонился наконец-то и услышал, как нож воткнулся во что-то мягкое. Приглушенный вздох за ударом. Рука, толкнувшая его, соскользнула по спине, и правая рука схватилась за ремень, но упала. Карн обернулся и увидел, как Ларга оседала на пол с кинжалом в груди. Он наклонился быстро. Она не дышала. Солдаты Совета обступили его. Врач Совета сбежал вниз по рядам, пощупал пульс, осторожно вынул нож, массировал ей сердце. Он взглянул на Карна.
— Она мертва, милорд, — сказал он мягко, извиняясь. — Я ничем не могу помочь.
Карн видел палату в красном тумане. Он видел Ричарда, боровшегося с тремя людьми его Семьи, которые пытались вырвать незаконный станнер у него из рук.
Борьба казалась острее своей беззвучностью.
Ушел Иджил, Джерем, Лиам и Керэл, теперь и Ларга, все из-за Харлана. Карн встал, расстегнул ремень, растолкал солдат Совета, окружавших его, и схватил Ричарда Харлана за горло. Руки кружились над ним, пальцы хватали его за руки и за корпус, пытаясь его оторвать. Он чувствовал только свои руки, сжимающиеся туже и туже, дрожащие от напряжения. Он тряхнул Ричарда, посмотрел пристально на его лицо с выпятившимися глазами, открытым ртом. Наконец-то людям удалось оттащить его в сторону и держать за руки, но он вырывался. Даже когда его опустили на скамью, четверым приходилось его держать.
«Он убил ее! Он убил ее!» — Единственной мыслью Карна было наказание Ричарда за все смерти, за все разом.
Его ярость и боль отозвалась криками членов Совета: «Схватить убийцу! Эй, схватить Харлана!»
Маркиз Гормсби собрал солдат Одоннела у своего стола. Крики нарастали при виде явного нарушения солдатами Семей правил Совета. Гормсби заговорил, и крики стихли, чтобы слышать.
— Повторите, маркиз! Мы из Дома Джастина не слышали вас! — выкрикнул юноша у стола Дома.
Кто-то из Дома Коннора прокричал:
— Эй! Мы все хотим слышать, что вы приказываете частной армии!
— Повторите! — потребовал граф де Ври.
Гормсби говорил с преувеличенной осторожностью.
— Я сказал: «Уведите Халарека и держите его под арестом, пока сессия не закончится». — Его ответ был встречен колкостями и криками возмущения.
— Я прошу вас исполнить!
— Не людям Одоннела, милорд. Люди Совета или никто.
— Одоннел ненавидит Халарека. Люди Совета!
— Люди Совета! Люди Совета!
— Уведите его! — заревел Гормсби.
Солдаты Одоннела двинулись к Халареку, но люди Джастина и Халарека бросились между ними и юным Лхарром.
— Халарек останется, — граф Джастин сказал твердо.
— Голосуем с Халареком или ни один не будет в безопасности, — выкрикивал кто-то с последней скамьи Друма.
Кто-то из членов Совета кричал в защиту этого, кто-то схватился за ножи и другое оружие. Гормсби стукнул молотком, призывая к спокойствию, позвал еще солдат, приказал защитникам Карна не сопротивляться. Три отряда солдат в красном шли по боковому ряду с Харимом Гашеном во главе. Один отряд окружил людей Одоннела рядом с Карном. Гашен выхватил молоток из рук Гормсби и бесцеремонно выпихнул Председателя из кресла. Палата замолкла в шоке. Гашен опустил молоток громко.
— Девять Семей никогда больше не будут вести этот Совет. Пока вы использовали закон и справедливость для нужд вашего клана, мы, Свободные и младшие Дома, голосовали и отклонили право Девяти на председательство.
— Измена! — крикнул кто-то из Дома Кингсленд.
— Нет, милорд! — Гашен нетерпеливо мотнул головой. — Справедливость для большинства не измена. Вы из Девяти видели, как совершалось убийство и пытались удалить жертву вместо преступника. Молодой Лхарр Халарек говорил правду сегодня, как и на прошлом Совете. Ни один из вас не помог ему защитить наш мир от этих волков. Кое-кто усмехался. Кое-кто пытался утихомирить его. — Гашен бросил длинные листы бюллетеней на пол перед столом Председателя. — Это бюллетени нашего единодушного голосования. Мы из свободных городов и младших Домов — две трети Совета, милорды, мы голосуем за юного лорда. Опека продолжается. — Гашен оглядел палату. — Но есть еще кое-что, милорды. Девять из Дома в Совете имеют власть только над Девятью Семьями и их делами, быстрыми изменами и убийствами. Мы, Свободные, получаем постоянное руководство здесь, Совете Мира. Смотрите, что вы совершили.
Среди Свободных началось оживление и шепот. Встал Рид.
— Дейвин Рид, свободный город Лок. Ричард Харлан обвиняется в убийстве. Мы видели все.
Гашен обернулся к Ричарду.
— Ричард, сын Дома Харлана, приговор за убийство — восемь лет. Поскольку вы глава Дома, вы будете отбывать наказание не в Цинне: вы будете девять лет в одиночном заключении в Одиноком Доме в Бревене. Контроль за делами Дома Харлана с этого времени до возвращения в руках вассалов. Этот приговор вынесен тоже двумя третями голосов. — Гашен смотрел на столы. — Хотите проверить, милорды?
Барон фон Шусс заговорил в тишине.
— Я, Эмиль фон Шусс, говорю, что мы не будем проверять это. Кто согласен, говорите.
Было шесть «за». Гашен кивнул.
— Так и будет записано. Солдаты Совета, проводите Харлана в Бревен.
Когда солдаты Совета коснулись Ричарда, его лицо свело от ярости, и он стал отталкивать их и бить ногами. Карн отвернулся от такого проявления пренебрежения к обычаям Семей.
— Оставьте меня, — сказал он людям, до сих пор державшим его за руки и за плечи. — Я не наделаю глупостей.
Когда его отпустили, Карн поднялся лицом к Председателю.
— Фрем Гашен, — Карн остановился, сглотнул комок, сдавивший горло. — Фрем Гашен, я прошу назначить меня теперь главой Дома. Без регента и лорда множество бед может обрушиться на Дом Халарека между этим и следующим Советом. Дому нужен лорд, Свободный. — Карн выдержал взгляд нового Председателя.
Гашен кивнул.
— Хорошо сказано, юный сэр. — Гашен обвел взглядом палату. — Что скажет Совет?
— Он не достиг возраста, — спорил Кингсленд.
— Совсем скоро, — возразил лорд Коннор.
Многие пробормотали и прокричали согласие.
Гашен ударил молотком.
— Порядок! — приказал он.
Гаррен Одоннел посмотрел на Председателя и отвернулся лицом к Девяти. Он рассмеялся.
— Милорды Девяти, что может случиться до середины лета?
Гашен встал, глядя на Одоннела грозно, затем повернулся к Свободным.
— Ташек, свободный город Йорк. Девять не контролируют Совет, и Свободные не пренебрегают, как Девять, такими проявлениями мужества. Халарек должен быть назначен сейчас. Его регент мертв, а он показал себя сегодня. Его нападение на Харлана, почти необъяснимое, можно простить. Я посылаю Совету свое согласие с требованием Карна Халарека.
Было несколько более суровых реплик от консервативных Домов, но одобрили единодушно.
Карн склонился на миг в безмолвной благодарности Всевышнему, затем опустился к телу матушки. Где-то далеко в мозгу он слышал шум, с которым выводили из Совета Харлана. Но это было неважно рядом с ней, холодной и далекой. Он нежно закрыл ей глаза и сложил ее ладони на груди.
— Я буду править, матушка, — сказал он ей. — Наш Дом займет свое место и станет могущественным. У нас есть опора теперь, и у нас есть время.
Он встал, отступил на шаг, потрясенный вдруг теплой кровью, капающей с его правой руки. Он позвал двоих кузенов.
— Отнесите ее в ее флиттер. Судьба Дома решилась здесь, сейчас.