Записка содержала выкладки формул и была написана рукой Клаузена. Эксперты-химики сказали, что формулы произвольные.
Грим молчал, опасаясь, как бы Шейла не кинулась в Горы на поиски деда. Как бы не спугнула Клаузена. Вряд ли он мог в одиночку похитить старого, но вполне крепкого человека. И хотя Скарп ничего не сообщал о контактах Клаузена, всякий раз подчеркивая, что Клаузен ни с кем не встречался и не разговаривал, Грим предположил, что связь у Клаузена должна быть. Хотя бы с теми же Мораном и Маттисом. А Шейлу он решил пригласить за город только потому, что с каждым днем эта девушка все больше нравилась ему.
Странно устроены люди: вместо того чтобы огорчаться неудаче общего дела, они радуются его, Морриса, поражению! О его поражении вчера на совещании в Верховном ведомстве было сказано совершенно определенно и официально. Отец не стеснялся в выражениях и формулировках. Даже после совещания он ни разу не назвал его по имени — будто сам носит иную фамилию! Доклад Морриса-младшего вынудил сделать его столь беспощадные выводы. Горько! Хотя бы посочувствовал по-отцовски!
Моррис вспомнил, что когда он, заканчивая выступление, произнес: «…останется единственный путь: отправить на Беану специалистов и необходимое оборудование…» — посыпались вопросы:
— Есть ли конкретные предложения по контингенту первого эшелона?
— Да, есть. Обсчет производил электронный мозг. Для реконструкции и эффективного проведения работ необходимо сорок процентов наличной наиболее квалифицированной рабочей силы и инженерно-технических специалистов.
— Какие условия будут созданы для членов ста трех семей на Беане?
Моррис смутился:
— Я, кажется, говорил о том, что первый эшелон сможет принять только специалистов. Остальные полетят, когда будет налажен обратный мост.
— Сто три — не остальные! — крикнул кто-то.
— Вы, верно, сами-то полетите первым эшелоном?
Моррис смутился еще больше, никак не ожидал подвоха. Ответ ясен, он же глава комитета. Конечно, он полетит с первыми.
И тут началось! Ему разъяснили, что представители высшего класса должны лететь первыми и все вместе. «А кто будет на них работать?» — с вызовом спросил он. В урезанном составе рабочие и специалисты не смогут провести намеченных работ В этом случае все начнется с нуля и закончится элементарной адаптацией, а не воссозданием цивилизации.
Адаптироваться никто не захотел. Всем желательно жить и наслаждаться. Хоть на Беане, хоть на Аркосе… Так и сказали Верховные, их поддержали члены комитета.
А чего стоила фраза отца: «Научная состоятельность министра экологии потерпела крах! Вопрос о переселении считаю несвоевременным».
М-да… Крах! Что же теперь делать?
— Я не видела вас целых четыре дня! — с упреком проговорила Шейла и улыбнулась. — За такой срок следствие могло продвинуться очень далеко. Вы не информировали меня.
Она взяла Грима под руку.
— Я иду в лабораторию. Проводите меня?
Они столкнулись у входа в универмаг. Вот забавно! Шейле раньше не приходило в голову, что серьезные мужчины тоже делают покупки, даже сыщики.
— Увы, — вздохнул Грим, — я не смогу вас проводить.
Он только что допросил продавщицу универмага, которая тоже покупала деморфин у профессора Бенца.
— Тогда провожу вас я. Вы в управление?
— Угадали. Ну а что касается следствия, увы, оно не продвинулось, хотя в него неожиданно вмешалось Верховное ведомство. Можете себе представить, что творится у нас в управлении! Каждый день пишу отчеты, и когда есть что написать, и когда написать нечего.
— Значит, он меня не обманул, — сказала Шейла.
— Кто? — озабоченно спросил Грим.
— Моррис-младший. Он меня вызывал. Из-за деморфина.
Грим невольно остановился:
— И что же хотел от вас министр экологии?
— Чтобы я наладила производство деморфина. Понимаете, оказывается, в ведомстве про меня многое известно. И что немного помогала деду, и что я нашла катализатор реакции синтеза. В лаборатории, увы, к деморфину никто, кроме меня, серьезно не относится. Но я стараюсь, работаю. Если я найду условия кристаллизации, можно будет начинать промышленное производство. Моррис сказал, что этот заказ он передает концерну Крюгера. Я получу свой гонорар. При моем нынешнем положении это неплохо.
— Неплохо, — согласился Грим.
— Да… — вздохнула Шейла. — Моррис не случайно начал разговор с моего материального положения. У дедушки нет завещания. Я не прямая наследница, все имущество деда отходит к моему отцу, там дети от другого брака… Моррис выбрал могучее средство, чтобы заставить меня заняться деморфином.
— Жаль, но у меня действительно мало времени, неожиданно перебил девушку Грим, — к вечеру я буду свободен, и мы поговорим. Только вспомните все, что сказал вам Пэт Моррис, это важно!
Утром Грим был в лаборатории, где все уже было иначе, чем в первые его визиты. Прибрано, готово к работе. Моран сидел, подперев голову руками.
— О чем задумались? Новая гипотеза? — осведомился инспектор.
— Гипотезы — сейчас это больше по вашей части, — угрюмо отозвался Моран.
— А где ваш коллега?
— В машинном зале, что-то пересчитывает. Наверное, деньги, язвительно сказал Моран, — берет заказы от Крюгера и сколачивает капиталец, пользуясь отсутствием патрона. Не верю, что старик убит! Видимо, подозревая Маттиса, я был не прав…
— Не знаю. И заводы Крюгера, и ваша лаборатория работают на перелет, Неизвестно, что мог затеять Крюгер, чтобы подстегнуть ваши исследования, и чьими руками он это сделал.
Моран кивнул. От всего его облика веяло отчаянной скукой.
— Вы не задумывались над причиной отсутствия Клаузена?
Моран пожал плечами:
— Клаузен — человек, мягко говоря, с увлечениями за пределами науки. У него бывают свои дела. Вы полагаете, это он приложил руку?… И есть основания?…
— Клаузен не мог в одиночку совершить подобного преступления. Ему кто-то помогал.
— Не я, — Моран так сказал это, что Грим понял, зря сомневался в нем. Но продолжил:
— А почему вы отказались от своей работы? Теория обогащения, кажется, так это называется?
Моран объяснял долго. И главное, Грим понял, что ничего оскорбительного в отставке своего проекта Мон не видел. Он не ссорился с Бенцем. В науке, сказал он, существуют и тупиковые пути. «В следствии тоже», — согласился с ним Грим.
В цехе неприятно пахло маслами. Грим решил закурить, чтобы перебить запахи, но Крюгер пригрозил ему пальцем, и он смял сигарету.
— Мне пришлось снять все штамповальные машины, — принялся объяснять Крюгер. — Экономим энергию. Но мои деньги летят в трубу — ручной труд дороже оплачивается. Известно вам, наверное, — помолчав, не без гордости заметил Крюгер, — вся межпланетная армада сделана в этих стенах. До сих пор думаю, — Крюгер крякнул, — неужели это пустой труд?!
Грим показал рукой в дальний угол цеха:
— Кажется, там еще не смотрели.
Крюгер остановился, отер платком мокрый лоб:
— Послушайте, господин Грим… Ну, ладно, вы устроили обыск у меня на вилле, в домах членов правления концерна, в этом, возможно, еще был смысл. Но кто же станет держать ученого, от которого так много зависит, в куче тряпья, среди грязных ящиков и испорченных заготовок? Ну, хорошо, если вам больше нечем заняться, смотрите! Вы просто выставляете на посмешище всю аркосскую полицию!
Грим и сам не верил в эффективность поиска. «В науке существуют тупиковые пути…» Может быть, в розыске тоже? Слежка за Клаузеном ничего не дает, Вернер пока не спешит с арестом — считает, что это правомернее сделать, когда Клаузен «снимется с якоря», — можно будет посмотреть, куда поведут его следы. Мат-тис зарабатывает деньги, Моран бездельничает, Шейла получает промышленный деморфин. Есть ли вообще смысл в похищении профессора Бенца? Какой коварный замысел стоит за этим? Тем, кто готовит перелет, Бенц нужен живым и здоровым. Противникам переселения