Выбрать главу

– Мэтью, вызовите полицию! Все знают куда я пошла, и вы можете стать соучастником, – взволновано крикнула Джина в след уходящему Мэтью и сразу напряглась, качнулась – ударила двумя ногами, в грудь, приближавшегося к ней Филиппа, Тот на пол метра попятился назад, и в ответ, ударил её кулаком в живот.

– Опять, ты мне всё портишь! – закричал он повернув голову в сторону отца, – Она тебя стесняется, Иди отсюда! – забасило подвальное эхо, в то время когда Филипп подбежал и вытолкал за дверь, последнюю иллюзию Джины, И следом, задвинул засов.

И ей, вдруг, по-настоящему стало страшно, Нет, смерть её не пугала, но до смерти – надо дожить; а сейчас – сейчас её судьба в руках человека с одной извилиной в голове, и то воспалённой с самого рождения, Джина со всех сил начала дёргать руками в попытке развязать верёвку, или хоть бы соскочить с крюка, Верёвка ещё больше впилась в руки, и сильная боль пронзила тело.

– Ты, урод, тебя рано или поздно поймают, и будь уверен: распылят и глазом не успеешь моргнуть, если конечно доживёшь до публичной смерти, о Элизиуме даже можешь и не мечтать!

– Дорогая, не нервничай! На Марсе я уже был и больше мне там делать нечего, а вот женат, ни разу не был! Тот крендель ушёл, теперь нам никто не помешает.

Он положил нож на стол, который стоял приблизительно в трёх метрах от того места где она висела, И Джина взглядом, зафиксировала его положение – и если бы ей удалось, хоть бы соскочить с крюка, то даже с связанными руками: она в совершенстве владела ножом, и тогда, Но крюк, к сожалению, имел крутой изгиб, а ноги болтались в полуметре от каменного пола.

«Какая ты красивая!» – сказал Филипп, подойдя в плотную к девушке, и глянул ей прямо в глаза, Джина чуть качнулась, и всем ртом, со всей силы: укусила его за нос, Зубы крепко впились в плоть Готфильда, красная юшка на половину с соплями, в секунду, наполнила её рот, а она ещё сильней сдавила челюсти – кровь, брызгами окропила лицо Джины; но она как бойцовый питбуль: с трепетным азартом, возбудилась от запаха крови – издала грудной хрип, закрыла глаза, и яростно закрутила головой в разные стороны.

Пронзительный крик жениха, эхом пролетел по помещению, и в ту же секунду мощные удары кулаками, начали сотрясать голову Джины, И сейчас её дух грела только одна мысль: не отпускать – и она держала хват до последнего, пока эти зверские удары, полностью не выбили из неё сознание.

Резкий холод, иголками прощупывал тело, Джина приоткрыла глаз – второй заплыл от гематомы и ничего не видел, Взору предстал Мэтью с большим, медным ведром – это он окатил её ледяной водой, а сам стоял и злорадно усмехался:

– Ну что, невеста! Говорил я тебе, не надо его трогать: контуженый он, и много настрадался.

Оглянув подвал по сторонам, она не увидела Филиппа, и подумала, что самое время поговорить с этим Мэтью.

– Развяжите верёвку и вызывайте полицию!

– Хе-Хе… Не могу: посметь, Ты же единственная невеста: моего единственного сына.

«Неужели и этот умом тронулся», – подумала она и последняя надежда ушла, и не оставив и следа.

– Меня будут искать, И то что я пошла до вас.

– Пошла, но не дошла, – хихикнул Мэтью, – Может где ещё заблудилась.

– Он придурок, и вы с ним за одно, За это вам придётся ответить, и поверьте мне, Элизиум вам раем не покажется.

– Деточка, ты это о чем, он хоть и придурок, – здесь Готфильд примолк на секунду, а потом на подвышенных тонах добавил: – Зато мой единственный сын! Другого вы забрали.

– Никто его не забирал, а погиб: исполняя долг.

– Какой ещё долг! Какой долг! – закричал он на весь подвал, – не было бы вашей службы он был бы живой, И этого хотите забрать?! Ничего у вас не выйдет! Деточка! Я уж об этом позабочусь.

После гибели Алекса, Мэтью, получил сильный психологический шок, Он полгода ни с кем не разговаривал, Через год, вроде бы, отошёл, но стал нелюдимым: сам себе на уме – и всего себя посвящал Филиппу.

– А тебя, детка, никто не найдёт, После того как он с тобой нагуляется, я с твоей крови сделаю первоклассную кровянку, а сама пойдёшь на колбасу.

У Джины после этих слов: выступил холодный пот, Что её будут искать она не сомневалась, но вот что поспеют, даже на её холодное тело – вопрос автоматически перефразировался, в её мыслях, на известное высказывание: «жить или не жить – вот в чём вопрос!» И она для себя решила, что это: всё конец, и с жизни надо уходить достойно, В тот миг, от страха не осталась и следа: жизненные показатели пришли в норму, и поднялось настроение, и тогда она начала с того, что сюда её и привело: