– Чуть не выстрелил? Надо же! Вор обвиняет хозяина, которого обокрал! Эта земля – моя собственность. Вот и выходит, что ты явился в чужой дом и устроился на ночлег.
Старик проговорил это с улыбкой. Снисходительной улыбкой. Несмотря на необычность ситуации, волнения не чувствовалось. Чего не скажешь о растерявшемся Рэсэне.
– Я думал, это дикий зверь. Как тут не испугаться?
– Так ты охотник? – Старик посмотрел на винтовку.
– Да.
– Старая модель винтовки Драгунова. Думал, такие только в военных музеях остались. Так что, нынче охотятся с оружием времен Вьетнамской войны?
– Лишь бы зверя убить, а уж каким оружием, неважно, – ответил Рэсэн спокойно.
– Да, лишь бы убить зверя. Какая разница чем – зубочисткой или палочками для еды, да? – рассмеялся старик.
Черный пес смирно стоял рядом с хозяином. Он был намного крупнее, чем представлялось Рэсэну, когда он наблюдал за зверем через оптический прицел. Сейчас пес смотрелся куда внушительнее, чем днем, когда носился за сдутым футбольным мячом.
– Хорошая собака, – сменил тему Рэсэн.
Старик посмотрел на пса, погладил по голове.
– Хороший. Это он тебя нашел. Вот только старый уже.
Черный пес не сводил глаз с Рэсэна. Он не рычал и не выказывал враждебности, но и симпатий к Рэсэну тоже, очевидно, не питал. Старик легонько потрепал собаку по голове.
– Если уж ты собрался ночевать тут, то не лучше ли отдохнуть в моем доме? Зачем лежать в холодной палатке и мокнуть от росы?
– Спасибо за приглашение, но мне не хочется доставлять вам неудобства, – сказал Рэсэн.
– Никаких неудобств.
И старик двинулся вниз по склону. Черный пес потрусил следом. По невидимой во тьме тропинке старик шел очень уверенно даже без фонарика. Рэсэн не сразу смог решить, как ему поступить. Оружие взведено, мишень в пяти метрах. Рэсэн смотрел на спину старика, мелькавшую в темноте. Через минуту он закинул винтовку на плечо и последовал за ним.
В доме было тепло. Горел огонь в камине, встроенном в стену из красного кирпича. Из обстановки был лишь чуточку потертый ковер перед камином да маленький журнальный столик. На камине – фотографии в рамках. На снимках старик сидел или стоял в центре группы людей, замерших вокруг него с напряженными улыбками, которые словно говорили, что людям выпала большая честь фотографироваться со стариком. И никаких семейных фотографий.
– Да вы уже и огонь развели, – проговорил Рэсэн.
– Старые люди вечно мерзнут. По-моему, никогда еще мне не было так холодно, как в этом году.
Старик подбросил поленья в камин, прибив языки пламени. Рэсэн снял винтовку с плеча и неловко поставил рядом с дверью. Старик бросил взгляд на оружие.
– Вообще-то, октябрь на дворе. Разве сейчас охота не запрещена, нет?
Последнее слово прозвучало слегка игриво. С самого начала старик обращался к Рэсэну на “ты”, будто давно с ним знаком. Однако Рэсэна его фамильярность не коробила.
– Если соблюдать все эти законы, можно остаться голодным, – ответил Рэсэн.
– Ну да. Все законы соблюдать не стоит. Их только дураки соблюдают.
Старик сказал это тихо, себе под нос. Он пошуровал кочергой в камине, и пламя тут же разгорелось. Подброшенные поленья уже занялись, огонь набросился на них с удвоенной силой.
– У меня есть чай и кой-чего покрепче. Что будешь пить? – спросил старик.
– Пожалуй, я предпочту чай, – ответил Рэсэн.
– Замерз, наверное. Может, лучше покрепче, согреешься?
– Во время охоты не пью. К тому же пить перед сном в лесу опасно, недолго замерзнуть.
– Ну, тогда сегодня ты можешь себе позволить. В моем доме от холода не умрешь. – И старик улыбнулся.
Он принес из кухни два жестяных стакана и бутылку виски. Затем щипцами осторожно взял чайник за ручку, вытащил из камина и аккуратно разлил кипяток по стаканам. Каждое его движение было выверенным, четким. Когда черный чай заварился, старик передал стакан Рэсэну, а в свой плеснул виски.
– Если замерз, всегда хорошо добавить в чай виски. А до рассвета ты ведь все едино не выйдешь на охоту.
– Разве виски добавляют в черный чай? – спросил Рэсэн.
– А почему нет? Никто не запрещает.
И старик подмигнул ему. Рэсэн отметил, что черты лица у старика благородные, наверняка в молодые годы был красив. Правильные черты и доброжелательное выражение. Прежде лицо было, конечно, живее и выразительнее, зато с возрастом обрело мягкость. Рэсэн протянул свой жестяной стакан, и старик плеснул ему виски. От чая поднялся приятный дух. Старый пес, до того сидевший в углу комнаты, встал, не спеша подошел к столу и улегся у ног Рэсэна.