— Да.
Он был каким-то скованным и долго не решался войти. Я предложил ему присесть в кресло и плотно закрыл дверь. Крейн сидел, уткнувшись взглядом в пол, пока я искал в столе нужную папку. Но как только папка нашлась, он сразу же заговорил:
— Вы все еще общаетесь с ними?
— Конечно! Вот, ты только посмотри!
Я протянул ему папку с фотографиями, сделанными «Поляроидом». По ним можно было составить хоть какое-то впечатление о самых интересных вещах, которые нам удалось увидеть. Крейн положил папку к себе на колени, но так и не открыл.
— То есть вы общаетесь постоянно?
— Да, постоянно. Хоть и не каждый день.
— И это все еще хранится в тайне?
— Ну да. Нам пришлось залечь на дно после того, как о нас написали в газетах. Но, насколько мне известно, никто кроме нашей группы и тебя не знает, что происходит на самом деле. А теперь все вроде бы опять утихло.
Крейн осторожно открыл папку, бросил взгляд на первую фотографию и закрыл снова.
— И сколько, по-вашему, это еще продлится?
— Хотел бы я знать! — улыбнулся я. Крейн мне нравился, несмотря на застенчивость. — Ты бы лучше спросил, сколько мы еще выдержим. Эти бессонные ночи нас доконают. Мы же допоздна общаемся с Йендредом, а с утра шатаемся по университету, как зомби, и пытаемся вести себя как обычно. Но ты взгляни на фотографии. На третьей что-то вроде двухмерного парового двигателя Потрясающее устройство!
Крейн папку так и не открыл.
— То есть у вас все нормально?
— Ну да.
Он медленно поднял голову и посмотрел на меня с выражением, которое я вряд ли смогу забыть. Его темные глаза были полны безмолвной мольбы, затаенного страха и боли.
— Разве ты не хочешь посмотреть фотографии?
— Нет. — Он помолчал и перевел дыхание. — Они меня нервируют.
— Как это — нервируют?
Он неожиданно рассмеялся.
— А знаете, мне странно, что вы до сих пор не бросили это дело. Ведь это липа.
— Липа?!
Он снова засмеялся и часто-часто заморгал.
— Да, липа. Это просто шутка.
— Чья же тогда это шутка? Кто мог так пошутить?
— А вы не знаете?
— Понятия не имею!
Крейн встал с кресла и положил папку на стол.
— Да, это шутка. Кажется, мне пора уходить. У меня деловая встреча. Я бы на вашем месте бросил все прямо сейчас, чтобы не превратиться в посмешище.
Я не стал спорить с Крейном, потому что мне показалось, будто какая-то необъяснимая сила заставила его сказать все это. Что-то в его душе мешало ему воспринимать всерьез и Планиверсум, и его обитателей. Со странной застывшей улыбкой Крейн подошел к двери, в последний раз обернулся и покачал головой.
— Может, это и вправду шутка, — растерянно выдавил я.
Крейн еще раз покачал головой и, не попрощавшись, ушел.
Я долго не мог забыть его странный испуганный взгляд. Чем-то он мне напомнил неожиданную опустошенность, которую я ощутил в лесу, брешь между обыденной реальностью и миром, где оживали сны и сбывались фантазии. Где-то между этими двумя мирами затерялся наш Планиверсум. Но что произошло с рассудком Крейна? Быть может, преодолевая эту брешь, он предпочел правде иллюзию, которая показалась ему более приемлемой, чем существование Планиверсума? Или со смехом сорвался в пропасть?
После обеда я встретился со студентами, знающими о Планиверсуме; мы называли эти встречи «тайными семинарами». Как только я упомянул о Крейне, Ламберт сообщил:
— Я видел его в кампусе сегодня днем. Окликнул его, но он не услышал.
— Когда это случилось?
— Часа в три.
Всем было интересно, не собирается ли Крейн прийти в лабораторию и снова пообщаться с Йендредом. Я сказал, нет, сегодня Крейн уже улетает. А наш очередной сеанс мог состояться лишь поздно вечером.
26 июля, суббота, 21:00
Как только мы установили связь между Землей и Арде, принтер выдал нам две страницы жалоб от Йендреда. Весь день их с Тба Кридом несло сильным ветром, и лишь пару раз они смогли сделать привал. И сейчас они с мрачным видом висели на шаре, который швыряло в воздухе, как поплавок. Теперь они прыгали сразу на десять метров.
Ближе к закату ветер начал стихать, и после не особенно удачного прыжка они остановились; Тба Крид упал. Йендред чуть было не выпустил шар, прежде чем ему удалось его сдуть.
— БЕЗУМИЕ ЭТО. ОТ ИСТОЩЕНИЯ УМРЕМ МЫ. ЭТОГО ПУТЕШЕСТВИЯ СМЫСЛ В ЧЕМ? НА ПАССАЖИРСКИЙ ШАР СЕСТЬ БЫЛО НАДО.
— ПОЕСТЬ ПРИГОТОВИШЬ ЕСЛИ ТЫ, ОТ ВЕТРА ЗАСЛОН СДЕЛАЮ Я.
Они давно уже перестали общаться на отвлеченные темы. Пока Йендред сооружал заслон от ветра из камней и гладких валунов, Тба Крид поджег небольшой «огненный кирпич» и разогрел ужин. Вопреки обычаю, за едой путешественники обсуждали, как им пересечь каменоломню, лежащую в пятидесяти километрах к востоку.