— А ЛЕТАТЬ ТЫ МОЖЕШЬ?
— НЕТ. ЛЕТАТЬ НЕ ХОЧУ Я, ПОТОМУ ЧТО ЗНАНИЕМ ПРИДЕТСЯ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ МНЕ.
— КАКИМ ЗНАНИЕМ?
— КТО ТАМ СЕЙЧАС? ТАМ МОИ ЗЕМНЫЕ ДРУЗЬЯ? ТАМ АЛИСА?
— ПРИВЕТ, ЙНДРД. ЭТО Я, АЛИСА.
Так мы разговаривали с Йендредом в течение нескольких часов. Что у Драбка на уме? Йендред был напуган до безумия, он пришел в ужас, пережив какой-то мистический опыт, которого совершенно не ожидал и на который не соглашался. Но мы не могли вытащить его оттуда. Мы могли только оставаться с ним до ардийского рассвета.
— Когда у Йендреда рассветет?
— Э… в половине десятого.
— Но это будет утро понедельника. Все придут на работу!
— Вот черт.
У нас рассвет уже пылал в полнеба.
Алиса оторвала взгляд от клавиатуры.
— Может, рискнем хотя бы раз?
— Остаться здесь до половины десятого?
— А вы что думаете?
— МЫ ОСТАНЕМСЯ С ТОБОЙ ДО РАССВЕТА.
— А если Драбк вообще не вернется? — спросил Ламберт.
— Не говори глупостей, — ответила Алиса.
— СКАЗАЛ ДРАБК, ЧТО СКОРО БОЛЬШЕ С ВАМИ НЕ БУДУ ОБЩАТЬСЯ Я. СКАЗАЛ ОН, ЧТО КОГДА ОПРЕДЕЛЕННО ГО УРОВНЯ ДОСТИГНУ Я, ТО ГОВОРИТЬ С ВАМИ САМ НЕ ЗАХОЧУ. МУДРОСТЬ И БЕЗМЯТЕЖНОСТЬ ОБРЕТУ Я, НО БЛИЖЕ ВЫ МНЕ, ЧЕМ МОИ МАТЬ И ОТЕЦ. МЕНЯ ЗАЩИЩАЛИ ВЫ И ПОМОГАЛИ МНЕ. МОИ СПУТНИКИ ВЫ. КОГДА С ВАМИ ГОВОРЮ, НЕ ДУМАТЬ О ЗНАНИИ МОГУ Я. СЛОВНО РАНИФИД ПОДСТЕРЕГАЕТ ОНО МЕНЯ. КАК БЕССАЛЮР НА МЕНЯ БРОСАЕТСЯ ОНО, КОГДА НЕ ОЖИДАЮ Я. ПОЖРЕТ МЕНЯ ЗНАНИЕ И ИЗЖЕВАННОГО ВЫПЛЮНЕТ.
Теперь Йендред метался по узкому пространству святыни, и говорил, говорил. Он был похож на угодившего в ловушку зверя, чующего опасность. Вдруг он остановился и сел. До рассвета оставалось совсем немного.
— И ВСЕ ЖЕ ЗНАНИЯ ХОЧУ Я. КАК ВОЗМОЖНО ЭТО? МЕНЯ ПУГАЕТ ОНО ТАК, ЧТО БЕЗДНОЙ СТРАХА СТАЛ МОЙ РАЗУМ. И ВСЕ ЖЕ В ЗНАНИИ ВЕЛИЧИЕ ЕСТЬ.
Он замолчал. Что нам было делать? Секретарша уже открывала дверь кабинета. А что если он наконец успокоился и нам можно уйти?
— ЙНДРД, ТЫ ТАМ КАК, НОРМАЛЬНО?
— ЙНДРД, У ТЕБЯ ВСЕ В ПОРЯДКЕ?
— ЙНДРД, ТЫ КАК?
Ответа не было.
Драбк возник перед святыней именно в тот момент, когда по нашим расчетам в центре плато Дал-Радам должен был наступить рассвет. И тут же в лабораторию вошел какой-то студент.
— ТЕПЕРЬ ОСВОБОДИТЬСЯ МОЖЕШЬ ТЫ.
— Что вы тут делаете? У меня машинное время с девяти тридцати.
— Мы работаем над особым проектом. Можешь прийти чуть попозже?
— Ой, а что это? Какая у вас странная графика, ребята. Так это что, 2DWORLD?!
Все были в полном замешательстве. Внутри святыни Йендред начал медленно подниматься в воздух. Студент, разинув рот, уставился на экран.
— Пусть смотрит, — сказал я. — Пусть все смотрят. Позовите завкафедрой!
Алиса улыбнулась мне. Она тоже все поняла. Йендред опустился на землю рядом с Драбком.
— ЗНАНИЮ ПОДЧИНИЛСЯ Я.
— ДА, ПОДЧИНИЛСЯ. СТУПЕНЬ ПЕРВУЮ ПРОШЕЛ ТЫ.
— ЧТО ЗА ЭТИМ ПОСЛЕДОВАТЬ МОЖЕТ? ЗДЕСЬ В ЕДИНОЕ ЧУВСТВО СЛИЛИСЬ СТРАХ И РАДОСТЬ. И ВСЕ ЭТО — НИЧТО.
Йендред посмотрел в небо прямо над собой.
— ТЕПЕРЬ К ЧЕМУ-ТО ОТПРАВИМСЯ МЫ. С ДУХАМИ ЗЕМНЫМИ ПОПРОЩАЙСЯ.
— ПРОЩАЙТЕ, ЗЕМНЫЕ ДРУЗЬЯ.
— КОГДА МЫ СМОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ?
Алиса знала, что будет дальше, но пыталась не терять надежду.
— ГОВОРИТЬ БОЛЬШЕ НЕ МОЖЕМ МЫ. НЕ БУДЕТ ПОЛЬЗЫ ОТ ДАЛЬНЕЙШИХ РАЗГОВОРОВ.
— НО НАМ МНОГОЕ НУЖНО ОТ ТЕБЯ УЗНАТЬ.
— НИЧЕГО НЕ МОЖЕТЕ ОТ МЕНЯ УЗНАТЬ ВЫ. НИЧЕГО НЕ МОГУ ОТ ВАС УЗНАТЬ Я. НЕТ У ВАС ЗНАНИЯ.
— КАКОГО ЗНАНИЯ?
Лаборатория начала наполняться студентами. Одна из секретарей принесла мне на подпись письмо и замерла у экрана. Двое моих коллег услышали, что в компьютер ной лаборатории происходит что-то интересное, и тоже пришли посмотреть.
— ЗНАНИЯ ВНЕ МЫСЛИ О РЕАЛЬНОСТИ ЗА ПРЕДЕЛАМИ РЕАЛЬНОСТИ.
— А ЕСЛИ МЫ ИЗУЧИМ ВАШУ РЕЛИГИЮ И ФИЛОСОФИЮ, ЭТО НАМ ПОМОЖЕТ?
— НЕ ИМЕЕТ ЭТО ОТНОШЕНИЯ К ТОМУ, ЧТО ФИЛОСОФИЕЙ И РЕЛИГИЕЙ НАЗЫВАЕТЕ ВЫ. ЕСЛИ ЗА ЕДИНСТВЕННОЙ МЫСЛЬЮ СЛЕДУЕТЕ ВЫ, НИКОГДА НЕ ОТКРОЕТЕ ТАЙНУ, ЛЕЖАЩУЮ ВНЕ МЫСЛИ.
— КАКУЮ ТАЙНУ?
Алиса все еще пыталась разговорить Йендреда, вытянуть хоть какие-то ответы из изображенного на экране существа. Но их с Драбком силуэты уже начали расплываться. Все мы, студенты и преподаватели, собравшиеся у компьютера, видели, как из монитора выплыли два туманных пятна. Затем изображение святыни пошло рябью и исчезло. Неровная поверхность Дал-Радама сменилась прямой горизонтальной линией.