Кроме циклического процесса образования океанской коры существует еще один процесс горообразования, но уже на материке. Давление океанической коры с двух сторон материка заставляет материковую кору выгибаться посредине, образуя возвышенность. Эта возвышенность — не что иное, как Дал-Радам, и под действием огромного давления породы, из которых он сложен, трескаются, и из скал образуются валуны. Под действием других природных сил, таких как жара и холод, камни продолжают разрушаться, и так начинается непрерывное перемещение гравия, песка и почвы со склонов Дал-Радама к побережью.
Когда новые слои почвы достигают побережья, из них формируется огромный склон, уходящий вниз, в океаническую впадину, где сталкивается материковая и океаническая кора. Там эти осадочные породы попадают в так называемую зону субдукции и снова переплавляются в магму. Но если в результате этих процессов материк теряет часть горной породы, то кое-что он может и приобрести. Как показано на первом рисунке, в зоне субдукции может возникнуть вулкан, и выбрасываемая им магма, застывая, станет частью материковой коры. На втором рисунке мы видим наземный вулкан, и в этом случае застывшая лава останется на поверхности Айем-Коллоша. По второму рисунку видно, почему часть суши между вулканом и морем непременно начнет опускаться.
Если вы хоть что-то слышали о тектонике плит, вы поймете, как близки друг другу теории, разработанные пуницланскими и нашими земными геологами. Но на Земле есть несколько материков, а на Арде — только один. И эта удивительная простота дала новую пищу для размышлений. Наличие единственного материка на Арде можно объяснить не только ее двухмерностью. Как указал геолог Тузо Уилсон из Университета Торонто, возможно, на нашей планете появились несколько материков, потому что из-за твердого ядра у Земли нет единого круга циркуляции магмы, а есть несколько более мелких кругов циркуляции. Но у Арде твердого ядра нет. Как доказали и пуницланские, и земные ученые, ни одно двухмерное вещество не может быть твердым при таких температурах, до которых разогрета центральная часть Арде.
Ардийские живые организмы состоят из клеток. Но есть ли на Арде одноклеточные формы жизни? Мы представили себе крохотное существо под названием хайтикек, живущее внутри заполненного водой пространства между четырьмя частичками почвы. Это идеальное миниатюрное создание свободно плавает в своем маленьком мирке, поглощая растворенные в воде питательные вещества.
Под двойной, разделенной на отдельные ячейки, оболочкой хайтикека содержится двухмерная протоплазма, циркулирующая внутри клетки по странной схеме. В центре находится аналог ядра, представляющий собой рассеянный набор волокнистых структур; вероятно, он имеет такую форму, потому что иначе в двухмерном «ядре» не смогли бы протекать различные биохимические процессы.
Оболочка клетки — стенка, состоящая из отдельных ячеек в форме буквы U — служит границей клетки и в то же время позволяет веществам проникать внутрь или наружу. Каждая U-образная ячейка включает в себя два отростка, один из которых всегда соединен с соседней ячейкой. Как осуществляется это соединение, мы можем только догадываться. Что-то вроде биохимического клея? Микроскопические крючочки размером с молекулу? Если же оба отростка одновременно отсоединятся от соседней ячейки, клетка лопнет, все ее содержимое выплеснется наружу, и крохотный хайтикек умрет.
Внешние отростки используются для плавания и захвата пищи. Они способны координировать свои движения. Чтобы захватывать микроскопические частицы пищи, внешний отросток изгибается внутрь ячейки и прижимается к внутреннему отростку, а затем резко разгибается вовне. Ячейка заполняется водой, вместе с которой поступает и пища, и тогда внешний отросток соединяется с соседней ячейкой, а внутренний открывается, чтобы пища могла попасть внутрь клетки.
Плавая в своих крохотных владениях, хайтикек начинает двигаться все медленнее и медленнее по мере того, как в воде уменьшается количество кислорода и питательных веществ, а пространство загрязняется отходами жизнедеятельности. В конце концов хайтикек впадает в подобие спячки, ожидая, пока очередная река не освободит его из этой «гробницы».