– Как она засыпает под такой шум?
Вместо того чтобы пугаться и улетать, аист, уставившись на меня, шагнул длинной ногой влево. Крылатый повелитель, казалось, уступал мне место. Я приблизился, но из-за пара не видел, что делается внизу. Бочком я подошел почти вплотную к большой птице, а та сохраняла спокойствие, – удивительное мужество! Я сделал шаг, еще один, и уступ стал уходить терраской вниз, так, что на нижней площадке можно было встать. Сесть было бы лучше, иначе закружится голова.
За облаками вставало невидимое солнце, и туман начал свое ритуальное движение вниз. Он поравнялся с падающей водой, а та порвала его и разбросала на мелкие клочья. Моему взору предстала долина и пробуждающийся в ней сад. Вот он!
Ровно над моим левым плечом сидел аист и так же, как я, созерцал это великолепие.
«Почему он не улетает? Вот странная птица!»
Я столько шел на встречу с садом и сейчас пришел – до него несколько сот метров. Цветы, которые были ближе ко мне, я мог рассмотреть, другие представали взору как разноцветный ковер с преобладанием нежно-салатовых бутонов. Они распускались прямо на глазах.
Вся ширь пространства стала наполняться ароматом. Поначалу мне нравились запахи, и я мог отличить один от другого. Потом парфюмы принялись состязаться друг с другом – каждый на минуту брал верх, потом просыпался другой и быстро становился лидером. Продолжалось состязание до тех пор, пока цветы, наконец, не обрели общее для всех благоухание – букет ароматов, в котором собрались все оттенки обонятельных деликатесов.
Чарующий запах повлек меня в транс – состояние неизученное и новое. Тело и ум замерли на этой точке, и отсчет потек в координатах другого времени. Волны блаженства накатывались без малейшей работы с моей стороны. Все шло и лилось, и когда оказывалось, что мой сосуд наполнен, сознание переворачивалось, и в вакуум устремлялся новый нектар.
Сад стоил всех мучений, на него истраченных. По правде, он стоил и сотни таких испытаний. Семизонье могло быть тысячезоньем, и все равно такой ад стоило пройти ради несравненной цели.
Моя голова была к такому не приспособлена, и сердце не вмещало всей красоты. Захотелось прерваться, и я перевел взгляд на дальний край сада, где глаза едва различали очертания.
Глава 60
Взгляд притянула деталь, выпадающая из гармонии окружающего пейзажа. Сад выглядел ярким еще оттого, что на другом конце контрастом ему стояла гора. Высоко, почти у вершины, я разглядел мост. То был совсем небольшой участок железнодорожного пути, выходящий из одного туннеля и входящий в другой. Там-то останавливался Поезд Желания и я любовался этим садом впервые. Кто-то не хотел допускать побега из поезда и старательно позаботился о безопасности. Место выглядело пустынно, и железный мост висел в этом забытом углу чужеродным телом, Бог весть как занесенным в эти края.
Когда я стал скользить взглядом вниз, пытаясь понять расстояние от рельс, я заметил другую странность. Гора с поросшими склонами и черным туннелем явно принадлежала джунглям – тот же оттенок, чувство неприступности зеленого безбрежья. Но ниже, под рельсами, парила еле заметная дымка. Когда возвращалась четкость картины, видны были признаки иной, более изящной природы – утонченной, красивой и связанной единой гармонией. Только в контрасте было заметно, что крохотная часть джунглей, доступная взору, не имеет слаженности: ствол дерева, ветвь, листва – все, что находится позади, – будто элементы аппликации, и нужно фокусировать глаза, чтобы увидеть лиану, потом разглядеть ствол или листья.
Внизу же взгляд отдыхал, пейзаж не заставлял заострять внимание или перескакивать с одного на другое. Все воспринималось единым, скругленным, ласковым. Пейзаж был достоин кисти лучшего художника. Сидеть в этом месте можно было целую вечность, однако глазами всего не испить, и хотелось добраться до цветов, окунуться в них. Я желал слиться с этим неземным ароматом и красотой, никогда от них не уходить. Там, в этом цветнике, начать работать над собой день и ночь, пока не стану таким же простым, откровенным и чистым, как эти цветы, пока яд, выпитый в джунглях, не исчезнет из меня навсегда.