1
Распоряжение
Семья – это посягательство
на личную жизнь
Карл Краус
Приглашение было очень странное.
Бледное зимнее солнце клонилось к закату, посверкивая в остатках снега на обочине. Сюзанна ехала на своей малолитражке в город и думала об этом загадочном приглашении. Обычно мать отмечала день рождения в высоком стиле: всегда вне дома, с многочисленными гостями и развлекательной программой. Не считаясь с расходами. И вдруг такое.
Красный свет остановил её на перекрёстке. Сюзанна придирчиво глянула на себя в зеркало заднего вида и осталась довольна: короткая чёрная стрижка в порядке; помада сдержанного тона и очки без оправы были ей к лицу.
Она свернула в тихий жилой район. Дорога медленно поднималась в гору. Улицу обступали голые старые каштаны. За ними на просторных участках располагались основательные виллы.
И именно шестидесятилетие мать вдруг решила отметить дома, в узком семейном кругу. Что же за всем этим кроется?
Регина, старшая сестра Сюзанны, позвонила ей сразу же, как только получила приглашение. Она была взволнована:
— Ты помнишь, на свои пятьдесят девять мать пригласила пятьдесят девять человек гостей! А в шестьдесят она вдруг урезает компанию до тесного кофейного кружка — как-то это странно!
Не прошло и пяти минут после этого разговора, как снова раздался телефонный звонок. Это была средняя сестра, Аня. Она предсказала:
— Говорю тебе, мать что-то замышляет. От неё можно ждать любого сюрприза. И не только приятного!
Аня была права. Что-то такое витало в воздухе.
Сюзанна свернула за угол и тут же услышала визг чужих тормозов. Разъярённый гудок взорвал тишину респектабельного квартала. Перед родительским домом нос к носу стояли две машины, преградив въезд на участок. Одна — огромный кичливый «мерседес» цвета «серебристый металлик», второе транспортное средство — томатно-красная проржавевшая малолитражка. Они чудом не столкнулись.
Из «мерседеса» выскочил рассерженный водитель. На вид лет сорока, в элегантном костюме в тонкую полоску. Ругань его была не столь элегантна:
— Вы что, оборзели? Глаз, что ли, нет?
Из малолитражки вышла водительница в заношенной джинсовой куртке и тоже напустилась на него:
— Такого тона я не потерплю, имей в виду!
Это были Роберт и Карин, каждый в своём, уже привычном, репертуаре. Их заученная перебранка могла длиться очень долго. Беда была только в том, что они заблокировали подъезд к дому матери.
— Не тебе меня учить! — орал Роберт.
— Попридержи язык и отползи со своим тарантасом! — шипела Карин.
Из «мерседеса» показалась Регина. Она словно сошла с обложки яркого глянцевого журнала: тщательно завитые волосы, из-под короткой песцовой шубки элегантно ниспадает тёмно-синее платье от кутюр. Украшений она не носила, чтобы они не отвлекали внимание от её изысканного гардероба.
Регина робко попыталась успокоить мужа:
— Роберт, ну не заводись, какой смысл!
Он её не слышал, сосредоточившись на более важной собеседнице:
— Куда ты смотрела?! Ещё мгновение — и я бы отправил твой ржавый драндулет...
— Отодвинь свой танк назад! — перебила его Карин.
— ... на автокладбище!
— Ты слышал или нет?
— Нет уж, это тебе придётся отодвинуться!
Из томатно-красной малолитражки вышла Аня в джинсах и пуловере, её тёмные волосы были стянуты на затылке в хвостик. Она испуганно тронула свою партнёршу за плечо:
— Карин, оставь его! Ведь всё равно...
— Ничего не всё равно! — негодовала Карин. — Мне важен принцип. Кто первый подъехал, тот первый и в ворота въедет!
Роберт побагровел.
— Вы подъехали первыми? Не смешите меня! Первым подъехал я!
Сюзанна оставила свою машину посреди дороги и, слегка прихрамывая на правую ногу, подошла к спорящим.
— Карин! Роберт! Вначале освободите въезд, а потом ругайтесь дальше!
Обладатель элегантного костюма язвительно рассмеялся ей в лицо:
— Чтобы ты въехала первой. И не подумаю!
С другой стороны улицы подкатил тёмно-серый лимузин и остановился перед образовавшимся затором. Старинный друг семьи, господин Эммрих, нотариус, вышел из машины и приблизился к группе:
— Добрый день, господа. Не могу ли я чем-нибудь помочь?
Роберт не обратил на него внимания.
— Как недорезанные свиньи...
— Что-что?!
— .. .притарахтели сюда, выпучив глаза...
— Да нет, это как раз ты выскочил из-за угла как угорелый... — Рыжие волосы Карин полыхали как пламя.
Нотариус растерялся.
Вдобавок ко всему появился ещё один автомобиль — закрытый кабриолет. Из него вышел незнакомый Сюзанне пожилой господин в клетчатом спортивном пальто. Волосы у него были с проседью, на висках же абсолютно белые. Он ещё издали поднял руки:
— Но, дорогие дамы! Господа! Кто же ссорится в такой великолепный день?
Сюзанна озадаченно посмотрела на седого незнакомца.
— О, пардон! — продолжал тот. — Я забыл представиться. Моя фамилия Вагнер, Теодор Вагнер. Я новый друг нашей бесценной именинницы. А вы, судя по всему, её очаровательные дочери?
— Да, — ответила Сюзанна и смущённо поправила очки. — Я младшая, Сюзанна. Я уже слышала о вас, господин Вагнер.
Он протянул ей руку для пожатия и обволок её своим шармом:
— Приятно, необыкновенно приятно, я восхищён. Вы непременно должны называть меня просто Теодор. А я могу называть вас просто Сюзанна? — В его глазах читался откровенный интерес.
Она пожала его руку и с улыбкой кивнула:
— Конечно, Теодор.
Затем он повернулся к остальным гостям и представился по полной форме, осыпая при этом женщин комплиментами. Даже Карин не удержалась от улыбки.
Когда обмен любезностями закончился, Теодор вернулся к нерешенной проблеме:
— Не могу ли я с моими скромными возможностями как-то помочь в устранении возникших разногласий?
— Собственно, нам нужно всего лишь припарковаться на участке нашей матери, — сухо ответила Сюзанна.
— Но какие проблемы, участок достаточно просторный, места хватит всем, — пророкотал Теодор. — Предлагаю сделать так: мы, мужчины, будем галантны и пропустим дам вперёд. Ladys first!
— Леди? Какие ещё леди? — вызывающе спросил Роберт. — Я подъехал первым.
Сюзанна повернулась к Аниной подруге:
— Карин, я предлагаю, чтобы мы, женщины, как более умные, дали Роберту возможность въехать первым... коль ему непременно хочется первенствовать.
Карин пожала плечами и проворчала:
— Умные уже так далеко отступили, что давно превратились в дур.
Родительский дом трёх сестёр, казалось, выпал из времени. По сравнению с соседними виллами он был маленький. Это впечатление усиливалось ниспадающей двускатной крышей и узким фасадом. Но зато пышно разросшийся сад казался бесконечным, а перед гаражом хватало места для всех машин.
Гостиная была достаточно просторной для семейного праздника. В углу притаился камин, который не разжигали со дня смерти отца. Рядом, отражаясь в натёртом паркете, стояла большая, со вкусом украшенная рождественская ёлка. В семье была давняя традиция — не убирать ёлку до девятого января — дня рождения матери.
Сквозь застеклённые двери, ведущие на террасу, открывался чудесный вид на долину Рейна, серо-белую в это время года.
Именинница с улыбкой встречала гостей и принимала поздравления, но в ней чувствовалась некоторая напряжённость. Она была небольшого роста, приветливые глаза светились теплотой, противореча упрямой линии плотно сжатых губ.
Стол был накрыт на восемь персон. Благородный, несколько старомодный фарфоровый сервиз, серебряные приборы и бледно-жёлтые салфетки расположились на белой скатерти как по линейке. В центре стола стояли домашние пироги. «На каждую персону как минимум по одному», — весело отметила про себя Сюзанна.
Мать села во главе стола, между Теодором и господином Эммрихом. Остальные расположились вокруг стола. Сюзанне досталось место в самом конце.