Хильдегард взглянула на дочь неодобрительно, а Теодор наморщил лоб, ещё не понимая, к чему она клонит.
— Поскольку Франк, которого мой дорогой зять называет пропащим, по-прежнему поддерживает связь с бывшими коллегами из банка, я разузнала через него, что Теодор является совладельцем нескольких частных клиник в Шварцвальде. Эти клиники специализируются на диетах, понижающих вес, на психосоматике и сердечных заболеваниях. В наше время, полное перегрузок и стрессов, нет отбоя от пациентов, и дело приносит нашему дорогому Теодору великолепные дивиденды. И вот этот динамичный инвестор подумал, что и в Бергштрасе дела пойдут не хуже...
— Довольно! — воскликнул Роберт. — Какое отношение всё это имеет к предмету нашего обсуждения? — Он нервно достал очередную сигарету.
— Вот именно! — поддержал его Теодор. — Сюзанна, как бы высоко я ни ценил тебя, позволь всё же напомнить тебе о твоём материнском долге... Займись своим ребёнком и не суй нос в чужие дела!
— Но я хотела бы знать, что она собиралась сказать! — заговорила Хильдегард. — Так что там с клиникой в Бергштрасе?
Сюзанна спросила:
— Мама, ты помнишь, как полтора года назад компания «Санаинвест» предложила тебе продать наш дом?
— Да. Они оценили его в триста тысяч евро.
— И ты отказалась?
— Конечно. Я хотела сохранить это единственное достояние семьи Раймунд для внуков.
Роберт пытался зажечь сигарету своей золотой зажигалкой. Но она дрожала так, что ничего не получалось.
— И потом они предложили больше?
— Да, четыреста тысяч. И в заключение полмиллиона. Я ещё очень удивилась. Но продавать всё равно не собиралась. Ни за какие деньги.
— А вот то, чего ты не знаешь, мама: компания «Санаинвест» на сегодняшний день потихоньку, ничего не афишируя, скупила уже большинство окружающих участков, чтобы разместить в этом живописном местечке свою клинику, — и добираться удобно, и прекрасный вид на долину Рейна. Единственным препятствием была ты.
Роберт оставил свои попытки закурить и спрятал зажигалку в карман.
— И какое отношение это имеет к Теодору? — спросила мать.
— Он совладелец компании «Санаинвест». У него восемьдесят шесть процентов акций! А так называемые управляющие владеют гордым остатком и по сути являются марионетками.
— Теодор! — ошеломленно воскликнула Хильдегард.
— Дорогая, не придавай значения этому наговору!
Сюзанна продолжала:
— Погоди, это только начало. Дальше — больше: банк Роберта участвует в этом инвестиционном проекте, который споткнулся о твою частную собственность. Роберт сам лично выступает в качестве финансового эксперта. Не так ли, зять? И не раз лично встречался по этому вопросу с Теодором. Наш галантный инвестор не отступается от задуманного. Дело сулит большие деньги, а он у нас... детерминист. Он верит, что все люди поддаются манипулированию, если только правильно нащупать их детерминанты, нужные нити, за которые следует тянуть. Этим он увлёкся по-настоящему. И они с Робертом разработали этот тёмный план.
Хильдегард, наконец-то поняв, в чем дело, посмотрела на Теодора.
— Поэтому ты и уговорил меня сделать это распоряжение! Сколько раз ты заводил об этом речь, пока я наконец не согласилась. Ты беззастенчиво использовал мою мечту о внуке!
— Правильно, — продолжала Сюзанна. — Он, как и Роберт, не сомневался, что Регина забеременеет первая. Ведь ей для этого достаточно было отказаться от пилюль, тогда как остальным сестрам ещё нужно было подыскать подходящего партнёра. Как только Роберт завладел бы домом, он перепродал бы его Теодору.
Хильдегард, окаменев, сидела во главе стола.
— Значит, твой интерес ко мне был чисто деловой, — тихо сказала она. — Почему ты так поступил со мной?
Сюзанна продолжала:
— Но всё оказалось не так просто, уважаемый господин Маркуард. Ваша концепция затрещала по швам, поскольку Регина забеременела не так быстро, как хотелось. И тогда Теодор поменял партнёра в переговорах и сделал то же предложение Карин.
Роберт вскинул голову:
— Это правда, Теодор? Ты за моей спиной сговорился с этими лесбиянками?
Теодор вскочил и, забыв про всякий этикет, воскликнул:
— Это мерзкая ложь!
— Довольно! — громко сказала Хильдегард. — Я не хочу погружаться в это болото ещё глубже. Теодор, прошу тебя немедленно покинуть мой дом!
Тот, кажется, понял, что возражать бессмысленно. Он встал, корректно поклонился и, не говоря ни слова, вышел.
Когда дверь за ним закрылась, хозяйка дома тихо побеседовала с нотариусом. И затем объявила:
— Моё распоряжение в новой ситуации приобретает другое значение. Кто бы ни получил дом — Регина или Аня, — он получит его только с обязательством не продавать до конца моей жизни.
Роберт протестующе поднял руку:
— Так дело не пойдёт. Дарение предполагалось без каких бы то ни было ограничений и дополнительных обязательств. Господин нотариус, объясните это даме!
Юрист глубоко вздохнул:
— В принципе вы правы, господин Маркуард. Это обязательство expressis verbis не было упомянуто при объявлении распоряжения. Но не забывайте, что госпожа Раймунд была коварно обманута. Если принять во внимание, что с самого начала главным намерением госпожи Раймунд было сохранить дом для внука, то это обязательство непосредственно вытекает из её выражений и действий, совершённых в этом направлении. Если вы намереваетесь опротестовать это обязательство в суде, то я как нотариус засвидетельствую его. Это сведёт ваши шансы к нулю.
— Тогда нам не нужен этот дом! — вскричала Карин. — Я ни за что не перееду в эту непродаваемую халупу, в которую придётся ещё дополнительно вложить не меньше ста тысяч евро.
— Я тоже отказываюсь, — сварливо заявил Роберт. — Если я не получу полмиллиона евро, зачем мне этот дом! — Он встал, сжав кулаки. — И из-за этого идиотского распоряжения я поимел кучу неприятностей! И ещё эта двойня! Да лучше бы я развёлся!
Обе его дочки принялись дружно реветь.
— Ах вот как! — разгневанно вскричала Регина. —Только попробуй разведись! Я подам на такое содержание, что у тебя глаза на лоб вылезут!
— Браво! — воскликнула Карин. — Это самое разумное, что я когда-нибудь слышала из твоих уст. Освободись наконец от этой зависимости!
Роберт клокотал:
— А ты зря дерёшь пасть, Карин! Твоя наложница изменяет тебе с мужчиной! Давай, Аня, расскажи своей лесбийской подруге, что ты продолжаешь спать с Себастьяном!
— Это правда?! — закричала Карин.
— Нет, клянусь! — испуганно отреклась Аня.
— Ах! — Роберт язвительно скривил рот. — А почему Регина видела машину Себастьяна возле вашего дома?
— Старый доносчик! — кричала Аня.
— Так, значит, это правда, — прохрипела Карин. — Ты изменяешь мне с этим яйцом всмятку!
— Карин, он отец моего ребёнка.
— Всего лишь производитель!
— Карин, прошу тебя!
— Ты продолжаешь с ним путаться, сознавайся!
Все кричали разом. Александр тоже проснулся и заревел наперегонки со своими кузинами и кузеном.
Роберт победно взглянул на Карин.
В это мгновение раздался голос Регины:
— Ты можешь быть доволен, Роберт, ты добился своего. Но раз уж ты мне угрожаешь разводом, то знай, я спала с Ивонной!
Он побледнел.
— Да, и это было в сто раз прекрасней, в сто раз восхитительней, чем с тобой!
— Браво! — вскричала Карин, тоже, со своей стороны, торжествуя. — Наконец-то ты поняла, что сделать женщину счастливой может только женщина!
Роберт воззрился на свою благоверную:
— Так вот почему ты всё время пропадаешь у этих голубых студентов! Содом и Гоморра! Германия гибнет, моя собственная жена — лесбиянка.