— Вот-вот. — подтвердил Эдуард. — Я тоже об этом думал, но ты сформулировал еще лучше.
— Давай тогда за это немедленно выпьем! — предложил Коля. — У меня тут оставалось что-то. Он открыл шкаф и вынул оттуда подозрительную бутылку.
— Спасибо! — отказывался Эдуард. — Мне нельзя сейчас, я таблетки пью.
— Да я не буду тебя насиловать, просто выпей двадцать грамм за компанию, а то некрасиво. — Он налил две рюмки. — Ну! За родственников! За семью!.. А чего хотел-то?
— Понимаешь, Коля… У меня ж от дедушки ничего не осталось. Вот я думаю, это знак судьбы, что тебе не удалось книжку отправить, и она мне на глаза попалась. Чтобы она, значит, в семье осталась.
— В какой семье?
— Ну, в его семье. Это по маминой линии дедушка мой.
— А, я понял. Не, Эдик, не могу. Я дяде обещал, он мне тоже не чужой человек. Ну как я могу ему не послать?
— Ну он же давно уехал! Эта книга чудом у тебя сохранилась, вы ж не обязаны были ее держать до тех пор, пока он про нее не вспомнит.
— Так-то оно может и так, но я ее уже дяде обещал, и что я теперь скажу?
— Ну скажи, что украли у тебя ее на почте. Или потерял по дороге.
— Это ж кем ты меня хочешь перед родным дядей выставить, да?
— Нет-нет, это ж с каждым могло б случиться! Или там в лужу она упала. Испортилась совсем.
— Слушай, Эдик. Я врать не привык, ни дяде, ни самому себе. У меня совесть есть вообще, какая никакая. Я спать не смогу после таких поступков.
— Ну, а если я у тебя купить ее предложу?
— Чтоб я родного дядю продал, да?
— Ну и дедушка мне родной, пойми правильно. Давай просто, как взрослые люди поговорим. Какие могут быть вообще варианты? Я, допустим, готов тебе отдать прямо сейчас пять тысяч.
— Знаешь что… Давай, чтоб неудобных ситуаций не создавать, иди лучше домой. Я знаю, ты же не любишь скандалов. Ну и иди. И как будто не было разговора этого.
— Ну, хорошо. Но, по-моему, это справедливая цена. А сколько бы ты хотел?
— Да я не могу вообще дядю родного в рублях считать!
— Коля! Ну, никто ж тебя не просит дядю считать! Да и я бы дедушку своего, ни за какие деньги не продал. Давай говорить просто о книге. Вот книга. О ней и говорим.
— Ну, если хочешь — давай. Во-первых, книга ведомственная, нетиражная. Штучная, можно сказать. Ручная работа. Автор засекреченный вообще… Хоть он и дедушка тебе.
— Готов заплатить десять.
— Эдик… Спасибо тебе, конечно, что сегодня присоединился к нам и все такое… Но лучше давай, иди домой. Мы как-то на разных, похоже, языках говорим.
— Что значит на разных языках? Ну, у всего есть своя цена. Пятнадцать!
— Эдик, давай еще по рюмке! Ну, пусть не договоримся! Зато мы ж и сами не чужие друг другу! Всю школу, считай, рядом плечом к плечу. И пойдем уже сегодня на боковую, а завтра я гляну в интернете, может она где-то есть уже в электронном виде, и подумаем, как это все разрулить.
— Коля, давай откладывать не будем, раз не чужие. Чего мы тоже будем откладывать? Наливай, но мне не очень.
Выпили еще по рюмке.
— Давай, чтобы не откладывать, — предложил Эдик. — я тебе даю тридцать тысяч. И прямо сейчас могу их принести. Вот через пять минут я уже тут с деньгами.
— Да, я тебе верю, Эдик, как, может быть, себе не верю. Витьке вот не верю, а тебе верю. Но дядя для меня дороже.
— Причем здесь дядя? Ты же книгу продаешь, а не дядю?
— А это как сказать. Ты вот не помнишь дядю Тимошу моего, а он, знаешь, что такое для меня? Он рыбачить меня научил. На Спартак в первый раз отвел. Да я за дядю Тимошу… Эх! О чем ты говоришь!? — он махнул рукой.
— Давай по рюмке еще. Обойдутся твои таблетки.
— Давай, но только из уважения к вашей семье.
— За нашу и вашу семью! Нет, это неправильно! Давай, раз договорились, сначала за нашу, а потом за вашу.
— Коля!
Разошлись они заполночь. Эдуард был доволен, что успел купить книгу до того, как Коля догадался залезть в интернете. А у Коли теперь было пятьдесят тысяч рублей, и он не ударит в грязь лицом ни перед бывшей женой, ни перед дочкой. Он легонько шлепнул деньгами Бобика по носу, тот не возражал.
ГЛАВА 9. КОПИ ЦАРЯ СОЛОМОНА
/Что-то постоянно меняется, а что-то остается /
/относительно неизменным, как, например, камень./
/Философ Маналов./
Дергачев вышел из дома, в руке — портфель, на голове — головной убор, согласно сезону. А в портфеле лежало то, что оттягивало его ручку при каждом покачивании, как бы напоминая о себе. Дергачев решил пройтись пешком, и обдумать еще раз, что и как он скажет Валере, потому что от этого будет зависеть, получит ли он то, на что рассчитывает, или нет. Это было важно. Если он получит то, на что рассчитывает, он не только банально поднимется, но и, что гораздо важнее, перейдет на другой уровень. А на том уровне все по-другому. Он к этому долго и упорно шел, и вот теперь он в шаге от намеченного.