— Уже разгрузили, — устало улыбнулся полковник. — Полный боекомплект.
— Вот за это… Вот за это… — обнял его Воробин, — полцарства проси — все отдам! Все!
Тут разговор принял обычный, будничный характер. Начался разбор боевой обстановки. Однако Воробин нет-нет да и оторвется от карты, поглядит в стереотрубу в сторону противника. И вдруг грохает кулаком по карте, да так, что, наверно, столик всеми четырьмя ножками уходит в земляной пол.
— Держим, держим, черт побери!
Потом переходит на доверительный шепот:
— Эх, друг, верить-то я верил, что ты пробьешься. Но все же страшно было, знаешь… Снаряды на исходе, патроны кончаются. Сам хотел на тот берег переправиться: плацдарм хоть грудью закрывай.
Поговорив с полковником, Воробин обернулся на дверь и увидел нас.
— Яхимович? — удивился он. — И вы, майор? — Он пристально вгляделся в мое лицо. — Да вас же неделю не было! Можно подумать, что вы только что из штаба прибыли, — усмехнулся он, — или с неба упали. Сейчас это одно и то же.
Хохлаков рассказал все по порядку.
Андрей протянул Воробину небольшой лист бумаги со знакомой всем нам подписью. Не пришлось Андрею в дороге проглотить эту бумагу. Довезли!
— Прорвались?! — глухо пробасил Воробин. Прошла минута-другая, и он, одолев волнение, наклонился к карте.
— Плацдарм создан, — сказал Воробин уже привычным глухим баском. Он уже овладел собой и быстро обводил остро отточенным карандашом узкую полоску берега Одера на карте, — но удержать его — сами видите… Ночью постараемся усилить гарнизон на плацдарме… и одновременно израсходуем столько боеприпасов, что положение вновь сильно осложнится…
Он заглянул в привезенную нами записку и нанес на карту расположение ближайших частей. «Ближайшие» — это только так говорится. На самом деле они расположены далеко отсюда. Вот если штаб нацелит их в нашем направлении, то завтра же здесь обстановка изменится.
— Прикрыли бы нас авиацией, пару боекомплектов бы подвезли, тогда мы и сами расширим плацдарм, как задумали, а? — Воробин вопросительно посмотрел на начальника штаба и Хохлакова.
Оба в знак согласия наклонили головы.
Нам вкратце излагают варианты операции, разработанной здесь. Мы должны передать это в штаб. В общих чертах, конечно, запомнить можно, но детали… Однако вот он, пакет с картами, там подробно изложены все замыслы. Да, этакий пакет не сразу проглотишь, если вдруг ненароком попадешь в переплет. Но взять необходимо.
— Эх, если бы мы сегодня отсюда начали! — переглянулся Воробин со своими боевыми помощниками. — До Берлина бы дошли без больших потерь.
— До Берлина, — удивился Андрей, — без потерь? Я помню, сколько людей легло за Юхнов. Рядовой районный город.
Он знал, что Воробин враг парадных речей, и понять не мог, с чего это вдруг такая похвальба.
— Да ведь вы ничего не знаете! — обернулся тот к нам. Лицо его просияло, и он коротко кивнул адъютанту: — Принесите!
Оказывается, когда передовые подразделения вырвались к Одеру, здесь еще работали немецкие саперы. Наши разведчики с ходу захватили гитлеровского генерала, прибывшего из Берлина инспектировать строителей оборонительного рубежа на подступах к столице. У инспектора нашли планы оборонительных сооружений от Одера до Берлина, да еще с пояснительными записками, в которых указаны районы, занятые гитлеровскими частями и, что еще важнее, не занятые.
Среди этих бумаг не было ни одной, которая не была бы снабжена грифом «Совершенно секретно».
Важного генерала толком допросить не удалось: умер через час, а отчего — никто не знает. Разведчики уверяют, что яду хватил. Досадно, очень бы он нам пригодился.
«Streng gehein» — гриф особой секретности бьет нам в глаза. Когда разведчик видит бумаги с грифом «Streng gehein», он не может остаться спокойным.
И вот вырваны у врага эти документы. Они могут, они должны теперь воевать против него. Но у командира части нет сил воспользоваться этими драгоценными секретами. И только далеко от Одера в штабе армии или фронта эти сведения сделают свое дело. И чем скорее они туда попадут, тем серьезнее для врага последствия. Тем быстрее, тем точнее будет нанесен удар.
— Возьмите с собою и это! — решает Воробин после небольшого раздумья.
Видно, он до конца уверовал в удачливость майора Яхимовича и его помощников, сумевших прорваться сюда, к Одеру, через вражеские порядки.
— Поберегите это, друзья. Никогда у меня в руках не было большей драгоценности. Даже если не сейчас наступать, а через месяц, в пакете этом жизнь тысяч людей…
В сущности, первая часть задания нами выполнена. Мы знаем теперь дислокацию наших подразделений, как обстоит дело с боеприпасами и горючим. Мой планшет наполнился сверхсекретными документами.