— Тебе Павел Александрович СИЗО предлагал.
— Анна Викторовна, ваш самый эффективный сотрудник будет вынужден бомжевать. — С укоризной отметил я.
— Ты — студент-недоучка на поруках с условным сроком, — прочеканила она. — Во-от такое крошечное расстояние тебя отделяет от восьми лет за решеткой! И ты тащишь в общагу запрещенную литературу! А я должна жилье теперь тебе искать⁈
— Я же за советом, как к старшему по званию, — примирительно поднял я ладони, — а не ворую и не пустующие квартиры вскрываю. Откажете — так и ладно. Будет, что сказать судье: мол, не по своей воле вновь встал на кривую дорожку…
— Бесишь ты меня. — Выдохнула шеф искренне.
— А мне вот для вас даже крови не жалко, — с укоризной покачал я головой.
— Денег совсем нет? — Скептически смотрела она на меня.
— В метро потерялись, — мрачно констатировал я суровую реальность. — Во время хороших дел.
— Линейный отдел?
— Не, там доброхоты из толпы. Сначала стянули с меня куртку, потом искали и отряхивали, потом возвращали. Человек двадцать подозреваемых, и у всех лица честные.
— Документы тоже?
— Только деньги, — отрицательно покачал я головой. — Документы в кармане пиджака, — похлопал я по месту напротив сердца.
— А деньги почему не там?
— Далеко тянуться. — Пожал я плечами.
— Теперь-то, конечно, недалеко… — постучала она взятым со стола карандашом по столу. — Это карма, Михаил. Веришь в карму?
— Конечно. Как только хорошие дела делаю, вечно какая-то гадость происходит, — посмотрел я в зарешеченное окно.
Анна Викторовна отвела взгляд на столешницу.
— Ладно. Вот тебе адрес, — задумавшись, черкнула она в блокноте пару строчек и вырвала из блокнота листок. — Пару дней переночуешь, дальше сам ищи. Вот тебе деньги, — легли поверх бумаги две пятитысячные. — В первую очередь делаешь справку из кожвена. Остальное на куртку. До копейки отработаешь.
На листочке с адресом было строгое и дважды подчеркнутое «звонить до приезда!»; номер телефона прилагался.
— Благодарствую. — Мигом забрал я царский подарок. — И насчет отработки — не сомневайтесь. Если вам, барыня, на кого порчу надо будет наложить, вы только…
— Вон из кабинета!
— А вот и бес проявился, — с серьезным лицом кивнул я, откинув шутовской тон.
Анна Викторовна вновь схватилась за шею, но другой рукой все равно указала на дверь.
Зато не вспомнила про срезанную «татушку». Это хорошо — вещь недешевая, полезная. Студенты в основном «Интеллект» покупают — с ней к любому экзамену за ночь вполне можно подготовиться. Хотя бы на трояк, но можно. «Сила» тоже востребована — культуристы с ними берут рекордные веса, растят «мышцу».
Продавцы всегда говорят, что татушку надо вовремя снять и сжечь. Честно предупреждают — часть «выученного» и «накаченного» уйдет вместе с тату в огонь. Но как им описать то чувство, когда человек, сняв тату, понимает, что он внезапно ослаб или поглупел? В общем, не всякому удается легко «перестать быть умным» или сильным, ловким, выносливым… Вот и врастает эта гадость, начинает человека жрать.
Тату запрещены — создание, распространение, использование. Наркотики в стране, впрочем, тоже запрещены — но как-то меньше рекламы на стенах не становится… Продается оно, понятно, не как оккультная штука — разве что для антуража. Люди думают, что это просто очередная условно-полезная химия — с сильными побочками, которые они-то уж точно преодолеют. Витаминки даже пьют для иммунитета, ага…
Задумавшись, незаметно для себя прошел через несколько постов внутри здания к гардеробам. Пропуск — вон он, на груди прицеплен, только на выходе и заберут.
Поменял номерок на пакет с рваной курткой — то, что от нее осталось, даже на вешалку было вешать неловко. И чуть было не ляпнул гардеробщику «Вы не подскажете, где тут поближе сдать кровь на ВИЧ?».
Даже язык себе прикусил, ужаснувшись, и резко покрутил головой, будто кто-то мог мысль подслушать. Все знают, к кому пришел. А после того, как Павел Александрович, трепло такое, слухи распустил — тут бы меня Анна Викторовна и похоронила.
— Всего хорошего, — выдохнул я, мысленно вытерев пол со лба.
Отпустило — особенно после того, как вышел под холодное октябрьское небо.
«Сначала — новую куртку», — зябко поежившись, решил поменять я указанную начальством очередность. Тем более, что крупный торговый центр был почти под боком. Лучше бы, конечно, рынок с завалами китайского барахла — теплого и дешевого, но это если деньги были бы свои. На чужие средства всякую ерунду брать как-то неловко. Плюс, пока до рынка доберусь — замерзну насмерть, что тоже довод.