— Это была ты, — сказал Мортимер. — Полутемное кафе, певица-мулатка, мятный коктейль. Народу почти никого.
Лера наморщила красивый лобик. Что-то такое носилось в воздухе, полузабытое, когда-то случившееся в её жизни.
— Вспомнила, — она облегченно вздохнула. — Все время мучил вопрос: где я его видела раньше. Вот, оказывается, где. А что за кафе? Ах, да, псевдореальность. И я, и не я.
— Думай, как хочешь, — сказал Мортимер. — Понимаешь, Лерочка. Ты — вылитая копия женщины, жившей тысячелетия назад. Звали её Лилит. Женщина — мечта, которую из зависти возвели в ранг дьяволицы. Этот миф я бы хотел развеять.
— Вы её любили? — спросила Лера.
— Думаешь, я так стар? — Мортимер захохотал, потом вдруг сделался серьезен.
— Я думаю, тебе здесь не будет скучно, — сказал он вроде бы безо всякого перехода, но Лера поняла.
— Со мной что-нибудь не так? — спросила она.
— Лучше, если ты всё время будешь здесь, — уклончиво ответил Мортимер.
— И всё же, — сказала Лера.
— Когда ты в Москве, мне сложно облучать тебя ультиматонами, — ответил Мортимер. — Это накладно. Это чревато и это наказуемо…. Кстати, девочка, ты не против, что вашим соседом будет Семендяев?
— Хороший дядька, хоть и генерал, — ответила Лера. — А что — он тоже не выездной?
— Увы…
Черемушкин сидел в машине и хмурился.
— Злишься? — спросила Лера, занимая место водителя. — Долго ждал?
— Совсем не ждал, — отозвался Черемушкин. — Встретил в коридоре Семендяева, и этот туда же.
— Куда туда же? — Лера повернула ключ зажигания, машина немедленно завелась, мягенько так, почти беззвучно.
— Куда и Дергунов.
— Насчет Лёшки не знаю, а вот Семендяев скоро будет нашим соседом. Ты не возражаешь? — выжимая педаль газа, спросила Лера.
— Ты какая-то не такая, — сказал Черемушкин. — Что он тебе сказал?
— Мортимер-то? — отозвалась Лера. — Да ничего хорошего, придётся действительно распрощаться с Москвой. Ты, дорогуша, не ругайся, но мы просто обязаны помочь Иеремии.
— Но их двое, этих Брызгаловых. И оба Иеремии, — сказал Черемушкин. — Кому из них нужно помочь и как? И с какой стати?
— С такой стати, что Олег Павлович мне не помощник. А Иеремия сможет меня вылечить. Ну, миленький, у нас же три этажа, уж для двоих-то ради такого случая найдётся местечко.
И, вывернув руль влево, пошла на резкий разворот, не дав Черемушкину сказать ни слова, так тот и преодолевал разворот с разинутым ртом…
Вернемся, однако, к Федору Круглову, который в 11.00 зашел в кабинет Берца, что на десятом этаже административного корпуса, разнорабочим, а в 11.25 вышел оттуда помощником Берца. Чем конкретно занимался Берц, Федор не знал, но понимал, что это много выше, чем копать грядки и подносить вредному и бестолковому Старожилу гаечные ключи.
Для начала Федор направился в свой кабинет, что в торце здания рядом с женским туалетом. Кабинет был так себе, не больше семи метров, с компьютером на удобном столе, креслом и канцелярским шкафом. Рядом с монитором телефон, на подоконнике цветок с длинным голым стволом и парой листиков на верхушке. Акселерат, а не цветок. Ушастый такой акселерат.
Федор залез в шкаф, нашел там две библиотечные книги — по начертательной геометрии и судебной экспертизе, подумал с минуту, каким образом это можно совместить, пришел к выводу, что никаким, и с треском захлопнул дверцу шкафа. Он не хотел с треском, само собой получилось.
Немедленно в стену застучали, к счастью не со стороны туалета.
— Иду-иду, — заорал Федор, а сам тем временем рухнул в кресло и врубил комп.
В кабинет всунулся белобрысый здоровяк Степанов, сказал «Здрасьте» и застыл, наблюдая за действиями Федора.
Тот пробежал пальцами по «горячим» клавишам, открыв сразу тройку нужных окон и одновременно запустив словарь Лингво, который был ему до смерти не нужен. Но показать-то надо. Покосился на незнакомца, наблюдая за реакцией.
— Сергей, — назвался Степанов, заходя и пожимая ему руку. — Тоже спец по тексту?
— Федор, — сказал Круглов. — Спец по компу. А ты сосед, что ли?
— Сосед, сосед, — оживился Степанов. — Ты-то мне и нужен. У меня такой дурацкий комп, короче виснет, гад, на «Фишдоме». Не посмотришь?
— Запросто.
Через полчаса они уже были не разлей вода…
Всё, Планзейгер восстановился полностью. События этого никто не заметил, однако сбоев в сетях провайдеров стало поменьше, туч над городом поубавилось, а светофоры заработали безотказно, как швейцарские часы. И уже ни одна ворона, не то, что стая, не смогла бы преодолеть хитросплетение гравитонов защитного купола.
В тот же день в Знаменское отделение сбербанка на предъявителя Гришу Берца поступил чек на кругленькую сумму от немецкого мецената, пожелавшего остаться неизвестным. Гриша Берц в городе был один, у двоих других паспорта оказались липовые. Этих двоих быстренько повязали, а Гриша с чеком вернулся на своё рабочее место в Институт.
Контролирующий все городские и окрестные сети Планзейгер тут же доложил о случившемся Мортимеру, которому непосредственно подчинялся. Мортимер вызвал только что назначенного заместителем Берца Федора Круглова и сказал ему, что раз тот такой хакер, то пусть разберется, откуда у Гришки немецкий меценат. «Я не хакер», — возразил Круглов, но возразил так тихо, что Мортимер не услышал.
Вернувшись на рабочее место, Федор набрал в поиске «Берц Григорий» и на второй страничке после форума «Отменили кирзачи», где бывшие солдатики радовались берцам, нашел искомое.
Сердобольный Григорий увековечил себя в Интернете статьей в защиту нещадно истребляемой птички по названию желтопузик. Он писал, что это очень мирное существо, неприхотливое, зимой улетающее в теплые края, а ближе к лету возвращающееся в родные пенаты. Но никто желтопузика в пенатах не ждет, напротив: народ злобствует, обстреливает из рогаток, не кормит, выкорчевывает память о желтопузике в подрастающем поколении. Спроси у малыша, кто такой желтопузик, писал в конце Берц, и он тебе ничего не ответит. Ничего! И подписался: Григорий Берц, город Знаменск Тамбовской области.
Далее Федор, вспомнив недавнее прошлое, набрал наугад «Тарнеголет, город Мюнхен». И вновь попал.
Некий Тарнеголет из Мюнхена взывал через Интернет: «Ищу русского друга. Гриша, если помнишь историю про шель захав бейца, отзовись. У меня есть ещё одна история — со счастливым концом».
«Вот и меценат», — сказал себе Круглов и помчался к Мортимеру.
— Фамилия мецената Тарнеголет, — промчавшись мимо не среагировавшей Тамары и залетая в кабинет директора, выпалил он. — Он из Мюнхена.
Мортимер посмотрел на него, сияющего, и сказал:
— А ты, брат, хват. Показывай, как нарыл.
Круглов охотно показал всю цепочку. Мортимер вновь похвалил и, прежде чем отпустить, спросил:
— Так что за желтопузик?
— Понятия не имею, — ответил Круглов.
Глава 37. Извините за фигу
Услышав о своем назначении и соответствующем ему окладе, Лаптев схватился за сердце, но быстро пришел в себя.
— И где теперь прикажете сидеть? — спросил он.
— Пока здесь, тебя из секретарей никто не увольнял, — сказал Черемушкин. — Потом посмотрим. У меня ведь тоже кабинета нет. То есть, он возможно существует, но где — не знаю…
От Лаптева они направились в клинику, где выяснили, что Брызгаловы содержатся в отделении физиотерапии. Только вот забрать их оттуда невозможно, нужна подпись главврача, который уехал отдыхать в Анапу…. Либо распоряжение Семендяева.
Пришлось звонить Семендяеву, который принялся было выпытывать, откуда Черемушкин узнал, что Брызгаловы в лечебнице, потом соизволил дать разрешение.
Черемушкин с Лерой отвезли Брызгаловых к себе в особняк, поселили на третьем этаже, но предупредили, что днем в окна лучше не выглядывать, а гулять — только когда стемнеет.
Увидев обращённых, Трезор ощетинился, зарычал, сделался злобным, но когда старший Иеремия поймал его за ошейник и как кутёнка поднял в воздух, мигом подобрел, принялся ластиться, пошёл за ними в дом.
— Нельзя, — строго прикрикнул Черемушкин, и Трезор поплёлся к своей будке.
Вечером свой особняк, по соседству, занял Семендяев. Его привез Менанж на зеленой колымаге. Увидев во дворе соседей новенький пятидверный Вольво, генерал зашипел на Менанжа, чтоб тут же уехал, но Менанж специально вышел из горбатого чудища, позевал, попинал по колесам, пару раз бибикнул, проверяя, хорош ли сигнал, в меру ли громок. Естественно, Черемушкин выглянул из дверей, помахал Семендяеву ручкой и показал на Семендяевский гараж: посмотрите, мол.