Семендяев в ответ состроил ему внушительную фигу (Васька, фыркнув, ушел), но через минуту одумался, последовал совету, и обнаружил в своем гараже серебристый Лексус. Лексус, конечно, был хорош, но вместительный пятидверник много лучше. Мало ли что придется перевезти.
Короче, Семендяев пошёл извиняться за фигу.
Черемушкин с Лерой и их подопечные Брызгаловы, занавесив окна, ужинали на кухне. Трезор в углу с азартом глодал искусственную кость, прессованную из кожи и сухожилий, и на генерала не обратил никакого внимания.
— Ты, Василий, это, извини, — заявил Семендяев с порога.
— Ну, что вы, Сергей Сергеич, — сказал Черемушкин, вставая и делая приглашающий жест. — Я просто показал, чтобы посмотрели в гараже.
— Богато живете, — похвалил Семендяев, садясь с краю. — Икорка, гляжу, ветчинка, шпротики… Я-то подумал — ты язвишь. Дескать, у тебя, Василий, новенькая Вольво, а у меня в гараже шиш на граблях. Извини, поторопился. Ты был прав. И что, думаете, я там обнаружил?
— Что? — тоненько спросила Лера, ставя перед ним тарелку с вилкой.
— Лексус, ребятки, Лексус, — подняв палец, с торжеством объявил Семендяев. — Вот это подарок, так подарок. Вся Европа гоняет на Лексусах, особенно молодежь. Лексус — это скорость, красота, изящество. Дорогая, скажу я вам, машина.
Подцепил вилкой ломтик ветчины, принялся жевать, жмурясь от восхищения.
Брызгаловы ели, согнувшись над своими тарелками, и в разговор не встревали.
— Повезло вам, — произнёс Черемушкин. — А мы и Вольво рады, тоже отличная вещь. Правда, Лерунчик?
— Сергей Сергеич намекает, что не против поменяться, — ответила Лера. — Правда, Сергей Сергеич?
— Ну, в принципе…, — сказал Семендяев и замолчал.
Возникла пауза, которая начала затягиваться.
— В принципе, Сергей Сергеич пошёл нам навстречу, — напомнила Лера.
— Вольво — она больше для стариков, — сказал Семендяев. — Для таких, как я — пузатых, неповоротливых.
— А Вольво разве она? — спросил вдруг Черемушкин. — Скорее, оно…. Ну, раз так, давайте меняться.
— Наливай, — ни к селу, ни к городу сказал Семендяев, повеселев от своего везения.
Он самолично перегнал машины с одного участка на другой, после чего взялся за изучение своего нового жилища, которым остался весьма и весьма доволен. Всё ему нравилось — и простор, и мебель, и новенькое белье, и солидные припасы в холодильнике. Заснул он в хорошем настроении…
— Спасибо, друг, что приютили — сказал Иеремия младший, как бы невзначай встретив Черемушкина в коридоре. — Вам не влетит?
Похоже было, он ожидал Василия, караулил, пока тот останется один.
— Надеюсь, — отозвался Черемушкин, который шёл выдворять Трезора из дома в его конуру.
— Я вам в Галерее передал кулёчек, — сказал Иеремия. — Он у вас?
— Какой кулёчек? — не понял Черемушкин и вдруг вспомнил. — Постой, постой, — начал шарить по карманам. — Наверное, я его постирал. Что, больно ценный? Секретный порошок?
Иеремия согласно кивнул.
— Вот он, — сказал Черемушкин, вынимая из заднего кармана грязный сплющенный комок. — Совсем о нем забыл, хорошо, что завернут в полиэтилен. Так в чем секретность-то?
Спросил так, шутки ради, какие могут быть секреты у пацана.
— Это было за желтой чертой, — ответил Иеремия. — Если бы увидели — несдобровать.
— Постой, постой, — сказал Черемушкин, вспоминая недавний разговор с Лаптевым. — За желтой чертой вредное излучение, туда нельзя.
— Брехня, — Иеремия шмыгнул носом. — Это осталось от Серафимов, а всё, что от Серафимов — большущая ценность. Пожелаешь исцеление — тут же излечишься, попросишь гору золота — завалит с головой.
— Пробовал? — спросил Черемушкин. — Получается?
— Нужно засыпать в ладанку, — шепотом ответил Иеремия. — Ладанка есть?
— Надо спросить у Леры, — тоже шепотом отозвался Черемушкин. — У неё всё есть.
— Она у вас хорошая, — сказал Иеремия. — Берегите её. Только вижу…
И вдруг умолк.
— Что видишь? — встревожился Черемушкин. — Ты уж, друг, договаривай.
— Нужна ладанка, — отозвался Иеремия и, дробно стуча каблучками, побежал по лестнице на третий этаж…
Черемушкин долго не мог заснуть, лежал себе тихо, стараясь не сопеть и не ворочаться, но где-то после десяти минут такого бдения Лера сказала:
— Кончай храпеть.
— Я не сплю, — возразил Черемушкин.
— Хитрый этот Семендяев, — сказала Лера. — Выцыганил всё-таки. Ты завтра Лёшку пригласи, чтобы у нас пожил. Нехорошо получается, Брызгаловых-то никуда не спрячешь…
Утром Черемушкин заявился в контору Дергунова, и первым же делом столкнулся со Старожилом.
— Выйдем, — нахально, как какому-нибудь пацану, предложил старый перец.
Черемушкин взял его за ухо, вывернул, чтобы побольнее, и вывел на улицу. Старожил плевался, шипел, лягался, молотил кулачками по воздуху и никак не мог попасть. Черемушкин держал, не отпуская. Наконец, Старожил сдался, залился горючими слезами, забормотал: «Отпусти, мил человек. Я больше не буду».
Черемушкин отпустил. Старожил отбежал в кусты и принялся оттуда метать в Василия каменюги, да так метко. Пришлось срочно ретироваться в контору.
Глава 38. Мистификация или мечта?
Дергунов сидел в своем кабинете и не очень-то обрадовался нежданному визиту, правда, выгонять не стал, даже предложил сесть. Черемушкин начал разговор по-умному, то есть на посторонние, отвлекающие темы. Похвалил погоду, сказал, что Волшебный лес не узнать, чувствуется хозяин, и тут же посетовал, что Старожил имеет на него, Василия, зуб. Только что закидал камнями.
— Попал? — заинтересованно спросил Дергунов.
— Нет.
— А хвалился, что белке в глаз попадает, — с сожалением произнес Дергунов. — Значит, соврал.
— Мы вот тут с Лерой подумали, — сказал Черемушкин, не зная, как бы половчее начать. — Короче, у нас второй этаж свободен. Перебирайся, чем в общаге-то жить. До работы два шага.
— Ещё наслежу, — желчно ответил Дергунов. — Объем, обопью.
— Серьезно, Лёшк, — продолжал Черемушкин. — Я был не прав. Брызгаловы уже у нас.
— Да ещё Трезор, — уже помягче сказал Дергунов. — Куча мала.
— Ну, по рукам? — спросил Черемушкин, вставая. — Лера будет рада. С работы прямиком к нам.
— Ну, если Лера, — совсем уже смягчился Дергунов. — Ты пришел пешком?
— Я же говорю — два шага.
— Я провожу, — сказал Дергунов. — Старожил просто так не успокоится. И чем ты ему насолил?…
Время шло, вот уже и конец октября с заморозками, колючим ветром и свинцовым небом. Все знали, что лето давно закончилось, поэтому странным казался прогноз погоды в Знаменске, о котором всё чаще упоминалось в желтой прессе. А тут ещё свеженький сюжет по центральному телевидению Артура Румпекова, которого по Знаменску возил некто Берендеев. Вчера возил, а сегодня сюжет, то есть самый что ни на есть свежачок. Белые многоэтажки в окружении зеленого леса под голубым безоблачным солнечным небом. Бирюзовая вода в огромных водоемах, пляжи из белого песка с шезлонгами, кафешками, загорелыми официантками в мини. Температура воды и воздуха — плюс 27.
Бред да и только, мистификация. Или, напротив, мечта?
Артур Румпеков был парень серьезный, на вранье его ещё никто не ловил, а вот сюжеты делал отменные, любо-дорого посмотреть.
И, главное, не рекламы ради, а чтобы показать, что мы ничем не хуже остального мира. И не просто не хуже, а много лучше. В отдельно взятом месте.
Смущало, правда, что от Москвы до Знаменска, который где-то под Тамбовом, можно было добраться за пятнадцать минут. Нет, ну бред. Тут до метро-то пешком за пятнадцать минут не успеть, а это не в сам даже Тамбов, а на 25 километров южнее. Причем, со вновь открытой станции метро «Знаменская», куда можно было попасть со станции «Ленинский Проспект». Чистой воды бредятина. И, тем не менее, москвичи рванули проверять.