— История умалчивает, — ответил сосед. — Руку эту я откопал, она оказалась золотая. Тяжелая, килограммов на десять. А теперь спроси у меня, зачем я тебе всё это рассказываю.
— Зачем?
— Чтобы и ты помучилась над этой тайной.
После этого сосед вредно так захихикал и ушел, а я напрямик в администрацию к Мортимеру. Так, мол, и так, говорю, сосед со мной поделился важной тайной. И всё рассказала.
Мортимер сказал, что всё это брехня, нету у него никаких крыльев и не было, но спасибо за сигнал.
В тот же день нагрянула служба надзора, выломала у соседа дверь, но никого не нашла.
Мне бы эту руку, уж я бы знала, что с ней делать. Десять килограммов тянут на полмиллиона долларов. Вах-вах-вах».
«Июль, 4, 12.34. Мортимер пообещал, что скоро будет коммунизм, даже лучше, чем коммунизм. Где-то мы это уже слышали».
«Июль, 30, 18.47. ДЛ перенесли в старую хрущевку, председателем поставили приезжего. Понаехали тут. Фамилия его Лаптев. Редкостный провинциал, просто редкостный, такому золотарем служить, а он в председателях. Ну и, естественно, с таким-то кругозором разве он способен оценить мои произведения? Да куда ему в рай толкаться? Ты бы, говорит, Егоровна, Ахматову, что ли, почитала, в крайнем случае Ахмадулину. Тоже, между прочим, женщины.
Убил, лапотник. Но я правду найду, правду не зароешь.
С утра к нему, как на службу. Закурю, он этого не терпит, пых-пых в нос и права качаю. А что, имею право, я же автор.
Когда он закипит, сидит весь красный, ухожу. Ну его нафиг. Я выше этого. Хожу по городу, который не узнать. Такой стал красавец.
Да, и в деньгах теперь не нуждаюсь. Имею законную пенсию, которая вместо пособия. Между прочим, персональная, приравненная к северной. Лично Олег Павлович сделал. Добра не забывает, чудо, а не человек.
Так вот, о городе. Раньше я запросто проходила пешочком от проходной до запретной зоны за полчаса, теперь то же время трачу от проходной до администрации Института. Однако! А уж что говорить про запретную зону, которую в народе называют Порталом. Туда шлёпать и шлёпать. Это что же выходит: город растёт, что ли? Вытягивается, как резиновый?»
«Август, 20, 9.00. Что-то писать совсем не хочется. Пишется хорошо, когда жрать нечего, когда в животе урчит. Вот тогда фантазия мчит галопом. А когда всё есть, да ну её в болото. Сейчас бутербродик наверну с семгой, а второй с красной икоркой, и к Лаптеву. Душу ему мотать, чтоб не задирал нос.
На чужом месте сидишь, парень, и будет это место для тебя почище раскаленной сковородки.
А почему ещё не хочется писать даже в дневнике? Да потому что полюбила бродить по городу. В других не была, а вот покажут по телевизору Москву — наш, ей Богу, лучше. И чище, и выше, и зеленее. Покажут Париж — всё равно наш лучше. Там серый камень, у нас белоснежные дома. Всегда солнце, но жары, чтобы вся потная, нет. Жарко, как положено, на пляже, а идешь по улице — везде тень от деревьев. Про Волшебный лес молчу, это просто рай.
Особо нужно сказать про магазины, где есть всё, свежее, вкусное. Одежда любая — чего только душа пожелает, на любой вкус и цвет. По социальной карте скидка аж 80 процентов. Где, в каком городе мира это видано? Эх, всё бы это да пораньше, когда была молодая».
«Октябрь, 25, 8.01. Сердечко второй день что-то заходится. Неужели приплыли? Нет, врёшь, я до хороших времен хочу дожить, которые не за горами. Олег Павлович умница, такого бы в Президенты, тогда Россия, глядишь…»
На этом записи обрывались.
Глава 25. Помощник
Лаптев крякнул с досадой и закрыл тетрадь. Ну, Егоровна, ну, ехидна. Поперек я ей, видишь ли, горла. Лапотник, видишь ли, золотарь.
В дверь громко постучали.
Лаптев открыл.
На пороге стоял невысокий черноволосый парень, который улыбнулся и сказал:
— Я Денис Антипов. Командирован помочь вам с переездом, а-то, слышал, у вас с кадрами напряжёнка.
— Переезжать будем завтра, вот завтра и приходите, — ответил Лаптев, захлопывая дверь.
— Я живу у Васи Черемушкина, — сказал оставшийся снаружи Денис. — Можете позвонить Лере. А вообще-то, направил меня к вам Олег Павлович Мортимер. Позвоните лучше ему.
Вот зануда, подумал Лаптев.
Пропустив в коридор гостя, вновь закрыл дверь на ключ, но делал это так, чтобы Антипов всё время был под присмотром. Спиной к нему ни-ни. Бояться не боялся, потому что был крупнее и имел разряд по боксу, просто на всякий случай. Мало ли что?
— Не доверяете? — спросил Денис, заметив его настороженный взгляд. — Куда идти?
Лаптев показал пальцем.
— Постойте-ка, — сказал Денис, проходя в приемную, заваленную исчирканными бумагами, папками, журналами и книгами. — Вы же тот самый Симеон Лаптев, который каждый Божий день цапался со старухой Егоровной. Взяли бы, да помогли напечататься, вам-то что? Убыло бы? А ей, старухе, приятно.
Лаптев ногой подпихнул к нему пустую коробку и проворчал:
— Во-первых, товарищ умник, у нас, в Знаменске, нет типографии. А во-вторых, жалко бумаги. Давай, всё, что с пола, вали в коробку. Потом сожжем, не таскать же за собой всякую нуднятину. Это хорошо, что ты пришел, вдвоём таскать легче.
Денис принялся набивать коробку. Заметил как бы между прочим:
— Подпись Черемушкина ничего не значит, а ваша бы подошла. Глядишь, и вышла бы книжка Анастасии Егоровны Кузьминой.
Пошёл за новой коробкой.
— Да кто ты такой? — возмутился Лаптев, разгибаясь. — Ты что, следил за нами? Откуда всё знаешь? Вынюхивать явился?
— Стихи, конечно, сочинила не Кузьмина, — сказал Денис, споро заполняя новую коробку. — Точнее, Кузьмина и тоже Анастасия Егоровна, но не эта. Её предшественница, близняшка, прототип. Но то, что они хорошие — это факт. Читали?
И покосился на Лаптева. Тот начал багроветь.
— Не читали, — сделал вывод Денис. — Какой же вы после этого председатель правления? Вот такие, как вы, и топят молодые таланты.
— Ну, хватит, — сказал Лаптев, после чего подошел к стулу и сел. Вытер потный лоб. — Не могу вспомнить — где я тебе дорогу перешёл?
— Нигде, — Денис сел рядом с ним на шаткую табуретку. — Да, я всё это видел. Будучи в потустороннем мире. Знаете, что это такое?.. Сказать нечего? И вот, благодаря товарищу Мортимеру, я чуть больше суток пребываю в новоприобретенном теле. Но очень даже не уверен, что это хорошо.
— Чем докажешь? — нудно спросил Лаптев.
— Под Квасюка нужно было ходить не с девятки, а с туза, — усмехнувшись, сказал Денис. — Тогда бы при своих остались.
Да, да, был такой неловкий момент в ту злополучную ночь, когда в один момент накрылись пять тысяч.
— А ещё вместо взбучки вам был обещан Союз писателей, — добавил Денис. — Было?
— Тут такое дело, — сказал Лаптев, потрепав его по колену, и встал. — Лучше я покажу.
Сходил в соседнюю комнату к чемодану, вернулся с дневником. Сунул Денису.
— Почитай, потом поговорим.
Денис полистал тетрадь, потом сказал:
— То, о чем говорил сосед Егоровны, он же Валет, он же Гриневский, закономерный финал. Разве может Кастодиан сравниться в бою с архидемоном? Естественно, Мортимер заставил его выйти на земной план, потом убил. Другой вопрос: почему Мортимеру не помешал Асмодей? Ведь он тоже был заинтересован в обладании Объектом. Вот этого я понять не могу. Могу лишь предположить, что Мортимер, как более умный и хитрый, навел его на ложную цель, отвлек, на время устранил. А когда Асмодей понял, что его провели, было поздно. Мортимер первым застолбил участок.
— Стоп, стоп, стоп, — сказал Лаптев. — Давай по порядку. Кто такой Кастодиан? Охранник Объекта? Нет, давай лучше начнем с другого. Откуда взялся Объект? Раньше тут были леса и болота.
— Если я скажу, что из тридцать четвертого измерения — это что-нибудь прояснит? — ответил Денис. — Что мы вообще знаем о Высших Силах, которые создают наш мир? Что мы знаем о Самом Главном, о Боге, который этими Силами повелевает? Абсолютно ничего. Со своей колокольни могу лишь предположить, что Объект — это макет, кстати, один из многих, на котором Высшие Силы отрабатывают варианты развития человечества. Вероятнее всего, я ошибаюсь, но наличие обращённых говорит в пользу этого. Мой знакомый ангел уверен, что экспериментальный Объект перешел в низшее измерение в результате дурацкого стечения обстоятельств. Сбой ускорителя под Женевой вызвал сбой в ноосфере планеты, Объект выпал в осадок в нашем измерении и обрел вещественность. Верится в это с трудом, что для Серафимов сбой какого-то земного ускорителя? За всем этим видится какой-то Замысел, этакая очередная проверка на разумность. Вот вам, ребята, Портал, вот вам ультиматоны, техника на грани фантастики. Ну-ка? И кто оказался первым? Правильно, архидемон. А потом уже наши бравые чекисты.