Но внимание Калеба привлекло кое-что еще – улыбка жертвы. Каждый, кто был знаком с ней, мог заметить гнилые бурые пеньки, обеспечившие Салли ее прозвище. Теперь же окоченевший рот проститутки украшал голливудский набор белоснежных сверкающих кусалок. Убийца снабдил ее коронками!
Принимая в расчет, когда в последний раз Салли видели в живых на улице возле самой «Настоящей Пиццы Рэя» и то, когда второй уродливо-жирный альбинос обнаружил ее мертвой, накинув время, которое потребовалось убийце для создания костюма и обширной работы с зубами, Спенсер пришел к выводу, что встреча Салли с душегубом длилась по меньшей мере три минуты.
Тедди Рузвельт всплеснул руками.
– И что же, черт возьми, нам делать? – взревел он. – Как я понимаю, наш подозреваемый – искусный хирург, дантист, сапожник, портной, визажист и вдобавок любитель дамских причесок! Боже правый, да в этом городе как минимум тысяча таких парней найдется!
Спенсер отчаянно пытался сосредоточиться.
– Плюс к тому, он безграмотен. – Элизабет указала на угол переулка. Как будто оставленных улик показалось убийце недостаточно, и он еще присовокупил к ним таинственное послание, нацарапанное мелом на кирпичной стене:
Рузвельт сжал кулаки. Его глаза покраснели, что спутники мэра сочли результатом нахлынувшей ярости. Густая маслянистая жидкость сконденсировалась в двух круглых каплях, которые залили глаза, выкатились на щеки и – в неожиданно холодном ночном воздухе – затуманили очки. Большой плюшевый медведь плакал.
– Это лучшие стихи, которые мне только доводилось читать, – всхлипнул он, достал носовой платок и оглушительно высморкался.
– Йо-хо, – добавил он нерешительно. Видно, сморкательное усилие вызвало некий порыв в его организме.
– Ну все, хватит! Больше я не вынесу! Я хочу, чтобы вы оба убрались с моего места преступления, сию же секунду!
– Стоять, Калеб! – скомандовала Элизабет, а затем, сменив тон, продолжала: – Послушай меня. Убийца упоминает Ряженых – вот где главный ключ.
– Да, и что? При чем тут эти клоуны, что наряжаются в птичьи перья и расхаживают, попивая пиво?
– Нападение акулы! – воскликнул мэр.
– Не скажи, – возразила Лиза. – Ряженые не просто устраивают ежегодный парад. У них существует древнее тайное общество, оно появилось в Англии, в Сассексе, много сотен лет назад. Само слово обозначает человека, который наряжается и участвует в пантомиме. Между прочим, уже у греков было слово «ряжа», ну или что-то похожее, что означало «маска». Использование масок и костюмов приобрело популярность в четырнадцатом веке. Кроме того, что они наряжаются, устраивают представления и парады, Ряженые также поклоняются языческим богам плодородия.
– Похоже, это и мои божества, если вы понимаете, что я имею в виду, – сказал мэр, делая выразительное движение бедрами.
– Но что все это значит? – спросил Калеб.
– Так ты признаешь, что тебе нужна моя помощь?
– Я признаю, что именно в данный момент твоя осведомленность может сэкономить мое время…
– Зашибись! – воскликнул Рузвельт. – Значит, эта лапочка останется в команде.
– Нет никакой команды! – взорвался Калеб.
Рузвельт сник и, казалось, готов был снова расплакаться:
– Нет команды?…
Лиза нахмурилась.
– Не знаю, что нам это даст, но ежегодный парад Ряженых проходил сегодня в центре. Предлагаю отправиться туда, попытаемся свести концы с концами.
Калеб попробовал запротестовать, но Лиза его опередила:
– Я нужна тебе в этом деле. Мой отец был Ряженым, так что я смогу кое-что подсказать.
Крыть было нечем, хотя такое положение ему не нравилось.
– А если убийца будет снова мудрить с прическами, тебе понадобится моя женская сообразительность.
– Ну да, а если дело осложнится, может, нам удастся увидеть ее без юбки! – прошептал Рузвельт на ухо Калебу.
– Ладно, пошли, – наконец сдался Калеб.
– Зашибись! – заорал сами-знаете-кто. – Эх, вместе весело шагать!
Неожиданно Лиза оживилась.
– Слушай, Калеб. Каждый год члены секретного общества Ряженых устраивают в Нью-Йорке свой съезд. Если наш убийца – из них, возможно, он все еще здесь. Но пробудет он в городе еще только день. Мы не можем терять время.