Я молча охреневал от творящегося борделя. Тридцать три подростка, наших будущих подопечных, судя по всему, прекрасно друг друга знающих, радостно галдят, едва удерживаемые в одном месте парой взмыленных охрипших девушек. Окалина вовсю рычит на «копух», причем без малейшего пиетета к их достижениям, до и дело прокручивая на метафизическом половом органе тех по именам и отчествам, от чего наши герои труда и обороны, немало взбодренные и даже обрадованные (!!) таким панибратским отношением, так же лаются с майором. Шокированные этим «перваки» наблюдают за кумирами, отвесив пасти и развесив уши, «коморские» сбились в кучу, точнее, обступили бедную Викусика как суслики ёлку, а за всем этим делом наблюдают нормальные люди, вставшие неподалеку. Судя по всему, одна уборщица, три повара, и четыре человека, очень похожие на военных, но в гражданском. Последние, кстати, в последствие исчезли, как будто их тут не стояло.
Ах да. Шесть призраков в окнах «Лазурного берега», молча наблюдающие за всем бардаком.
Ну а потом Цао Сюин это надоело и старая китаянка, надевшая на торжественную встречу один из цветастых народных халатов, начала «копух» гонять из санатория, а те, соответственно, начали от неё убегать, причем не в шутку, а чтобы успеть еще что-то подправить, обновить, укрепить, выровнять по уровню, проверить на сейсмоустойчивость, полочку там прибить…
И конечно, это стало лучшим моментом для появления пацана с горящей головой. Бедолага в черных брючках, белой рубашке и красном галстуке аж обе сумки уронил, глядя на творящийся вокруг аттракцион! Мало того, появившийся рядом с ним человек в черно-сером деловом костюме попал под разворот плеча (точнее, бедра) Неллы Аркадьевны. Пришлось хватать пацана и буквально вытаскивать из-под падающего мужика. Пламя, которым была объята голова пионера, мягко лизнуло моё ухо пару раз.
Совсем не горячо, надо же.
— Что у вас тут происходит?!! — нервно-злым голосом взвыл падший на траву мужик.
— Копухи е*ут мозги, комсомол в ауте, я толкаю жопой неосторожных придурков! Еще вопросы, Степанов?!! — рыкнула злая Окалина, нависая всеми двумя с лишним метрами над травмированным. Она его явно знала.
— …а страдают дети, — вредным голосом добавил я, покачивая пламенеющим пареньком, удерживаемым аккуратно за подмышки, — Ну, или могут пострадать.
Действительно, горит и не обжигает.
Пацан в ответ на это лишь хрюкнул. Я хрюкнул в ответ, металлически, сквозь маску, ставя паренька на травку, но придерживая слегка за плечо. Мало ли что еще сюда телепортируют. Отойти бы от греха подальше.
— Окалина…, — пробубнил валяющийся мужик после нескольких неудачных попыток встать, — Какого *уя ты на площадке телепортации?!
— Ты где её тут увидел, болезный? — осведомилась блондинка, — И вообще, чего тут забыл?
— Сопровождаю Данко!
— Сопроводил. У*бывай!
— Сначала доложусь главному! Пере…
— Доложился! У*бывай!
— Мировая тетка, да? — обратился я к своему главному подопечному, которого явно тянуло ржать со всей этой сцены, — Меня, кстати, Витя зовут.
— Вася, — кивнул скалящийся пацан.
Хм, вроде живенький такой, надежда всея СССР. Возможно, и споемся.
— Раз ты главная, тогда держи! — порывшись в кармане пиджака, упомянутый вставший уже на ноги Степанов извлек оттуда два массивных браслета, очень напоминающих наши стакомовские часы, а затем буквально впихнул их в руку Окалины со словами, — Один цепляешь Данко, второй своему ручному психопату! Если они сблизятся на расстояние десяток метров, будет дан тревожный сигнал, пять — электрошооооо…??!!!
Браслеты, в отличие от кротов, в море явно долетели, брошенные рукой валькирии.
— Какой дебил сказал этому дебилу, что я ручной? — в тишине задал я вопрос, правильно поняв происходящее, — Это раз. И два: какой дебил мог приказать нацепить на меня шокер?
Мужик мееедленно повернул голову, утыкаясь ошарашенным взглядом в меня, обнимающего рукой за плечо Васю Колунова.
— Ну ты ж мои приказы выполняешь, Изотов? — не стала облегчать жизнь человеку валькиристая блондинка.
— Конечно выполняю, товарищ майор, — пожал плечами я, — Как слышу, так и…
— Вот бери пацана и *издуй к своим. Это приказ. А мы тут сами поговорим…
Как мне не было интересно послушать этого Степанова, всё равно пришлось подчиниться. Хотя, интересно? Пф. Сколько у меня было недоброжелателей, сколько из них осталось в живых… нет, такая жизнь, конечно, интересна, но постоянно ей рисковать, отвоевывая себе хотя бы право на человеческое обращение — утомляет и бесит.