- Я полагаю вам есть о чем подумать. Оставлю вас на некоторое время, в этом баре вы найдете все необходимое, чтобы скоротать время. Стена справа от Чернова разошлась и в комнату вкатился огромный ящик, раскрылся, как скатерть самобранка и Чернов увидел множество бутылок и закусок. В то время дверь за незнакомцем бесшумно закрылась. Вячеслав Михайлович остался один. Силы покидали его. Увиденное, а главное, его присутствие на этом этаже в качестве пленника - все это вместе причиняло неугасаемую боль и животный страх. Затем Чернов почувствовал легкое покалывание во всем теле, звон в ушах, голова закружилась, перед глазами все поплыло... он упал без чувств...
На мгновение боль и страх улетели прочь. Чернов ощутил крошечный прилив сил и в это время он увидел ее - Белую фигуру. Она опиралась на воздух и поднималась из бездны. Это был Иисус Христос. Рассмотрев Белую изящную фигуру, Чернов ощутил что-то вроде надежды. Одна его часть хотела броситься к Христу, но другая его часть, более сильная, держала его на месте.
- Ты звал меня?
Пораженный Чернов молчал.
- Все, Я с тобой во все дни до скончания века.
- Иисус, прости меня. Я грешен.
- Ты родился во грехе, но это не твой грех. Твой грех - деяния твои и мысли твои.
- Я знаю, что согрешил пред Тобой в мыслях, словах и поступках. Прошу Тебя, прости! Я раскаиваюсь в моих грехах и не хочу больше идти по пути зла. Ты отдал за меня на кресте Свою жизнь. И теперь я с благодарностью отдаю Тебе - мою. Войди в мое сердце, мою жизнь и будь моим Спасителем, Господином, направляющим путь мой. Другом, готовым прийти на помощь. Благодарю, что Ты слушаешь меня и отвечаешь мне.
Чернов смолк и опустил в бессилии голову пред изящной фигурой в белой одежде.
- Если ты говоришь от искреннего сердца,сознательно произнося каждое слово, значит ты меня пригласил и вот Я.
Христос подошел к Чернову и положил ладонь ему на голову.
- Я вошел в твою жизнь. И теперь Я буду жить в тебе Духом Святым. А тем, которые приняли Меня, верующим во имя Мое, даю власть быть чадами Божьими. Верующий в Меня имеет жизнь вечную.
Тело Чернова обмякло, глаза закрылись. Недвижимый воздух заколебался легким ветерком. Затем все стихло. Голова Вячеслава Михайловича болела той же нестерпимой болью, а в душе не было покоя. Ему снились кошмары, в которых он видел себя, Эвелину и неродившегося ребенка. Явь была сном, а сон - явью. Постепенно он начал забывать череду событий. Ему стало казаться, что они произошли не с ним,а с другим человеком. Несколько раз он хотел заплакать, но лишен был и этой возможности. Слезные железы не желали функционировать. Когда он думал, что человека можно довести до такого состояния, ему становилось страшно.
Пребывая, то в дреме, то в бесчувствии, Чернов потерял счет времени. Все казалось, то мигом, то вечностью. В редкие минуты сознания он задумывался над своим положением и чем больше он думал, тем безотраднее оно ему казалось. Надежды на возвращение он не видел. Тупое безразличие засасывало его, как тина. Иногда он чувствовал невыносимые приступы голода, но постепенно эти ощущения притупились. Время остановилось, и Чернов не знал, сколько дней или часов он находится в этой ужасной мышеловке. Периоды коматозного состояния сменялись некоторыми просветлениями чувств и сознания, как будто последние запасы жизненных сил собирали остатки горючего, чтобы еще и еще раз осветить сознание... Ибо только сознание могло найти выход и спасти его. И организм отдавал последние соки, последний трепет клеток его мозгу - последней надежде на спасение...
ин из таких промежутков Чернов услышал очень слабый, отдаленный голос Эвелины. "Вероятно, это бред" - вяло подумал Вячеслав Михайлович, но голос повторился и уже более отчетливо, совсем рядом, а затем он почувствовал касание нежной прохладной руки...
Когда через несколько дней пребывания в отделении доктора Шпака, Чернов предстал перед Куратором, он был свеж и бодр, хотя и безмерно зол. Но его злость разбилась о внимание и ласку монстра.
- Дорогой Вячеслав Михайлович! - воскликнул Куратор, - это всего лишь воспитание. Не стоит так сильно переживать.
- Сильно переживать! - передразнил Чернов. - Мне угрожали смертью. За что?
- Смертью? - удивился Куратор. - Я не думал, что дело так серьезно, иначе бы я... Но кто же угрожал вам смертью? Неужели...
Чернов уже скис, но попытался еще наподать.
- Вы не щадите тех, кто не повинуется вашей воле!Приходилось ли вам бывать на том этаже? В той страшной комнате?