- Не секрет. На днях. Я могу кое-что предпринять, но не хочу - пусть все идет своим чередом. Нет смысла делать кесарево. И еще, я прошу пока ничего не говорить Эвелине.
- Поздно. Она уже в курсе. Я говорил с Эвой и она дела свое согласие, но при условии, что ребенок будет с ней.
- У вас есть возможность скрыться на Большой Земле?
- Да. Но руки Куратора очень длинны.
- Об этом не беспокойтесь, я их укорочу.
- Вы плохо знаете этого человека, Вячеслав Михайлович.
- Это вы плохо знаете меня, доктор. Человек, способный создать Иисуса, неужто не справится с одним смертным?
- Дайто Бог! - заключил доктор Эвергат.
- И вы поминаете Бога, - заметил Чернов, - а в писании ведь сказанно "Не поминай имя Господа в суе".
.
Плащаница.
- Вячеслав Михайлович, коль так скоро вы вспомнили Святое Писание, позвольте мне напомнить вам слова одного мытаря по имени Левием.
- И когда Он сидел на Элеонской горе, ученики подошли к нему отдельно от других и сказали: "Скажи нам, когда это будет и каково знамение Твоего пришествия и завершения этого века?
- И Иисус сказал им в ответ: Смотрите, чтобы кто-нибудь не ввел вас в заблуждение.
- Ибо многие придут под Моим именем и будут говорить: "Я Христос" - и многих введут в заблуждение.
- И будите слышать, что идут войны, и слухи о войнах. Смотрите, не тревожьтесь, ибо это должно произойти, но это еще не конец.
- Ибо восстанет народ на народ и царство на царство; и будут голод и землетрясения в разных местах.
- Все это - начало родовых мук.
- Тогда будут отдавать вас на скорбь и убивать вас, и будете ненавидимы всеми народами из-за Моего имени.
- И тогда многие преткнутся и будут друг друга выдавать и ненавидеть друг друга.
- И восстанут многие лжепророки и многих введут в заблуждение.
- И поскольку умножится беззаконие, во многих охладеет любовь.
- Но кто вытерпит до конца, тот будет спасен.
Эвергат замолчал, глаза его немигая смотрели на Чернова. Вячеслав Михайлович понял куда клонит доктор и чем он закончит...
- И будет пропеведано это благовестие царства по всей обитаемой земле для свидетельства всем народам, и тогда придет конец.
- Тот, кто на крыше, пусть не спускается взять вещи из своего дома.
- И тот, кто в поле, пусть не возвращается назад взять свою одежду.
- Но горе беременным и кормящим грудью в те дни!
- И молитесь, чтобы ваше бегство не произошло зимой или в субботу.
- Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира до ныне и ни в коем случае никогда не будет.
- Тогда, если кто-нибудь вас скажет: "Вот, здесь Христос!" - или "Здесь!" - не верте.
- Ибо восстанут лжехристы и лжепророки и будут показывать великие знамения и чудеса, чтобы ввести в заблуждение, если возможно, даже избранных.
- Вот, я заранее сказал вам.
В наступившей тишине Чернову стало неуютно. Доктор Эвергат, декламируя Евангелие по Матфею, заставил его первый раз подумать об истинности писания: "Мой Иисус - это и есть тот самый лжехристос и лжепророк, о котором предупреждал Иисус Христос. Откуда ему было ведомо, что буду на земле я и будет моя работа?"
Эвергат как-будто прочел мысли Чернова.
- Ибо как молния исходит от востока и светит до запада, так будет пришествие Сына Человеческого.
- Где будет труп, там соберутся стервятники.
- И сразу же после скорби тех дней солнце померкнет, и луна не даст своего света, и звезды упадут с неба, и небесные силы поколеблются.
- И тогда явится на небе знамение Сына Человеческого, и тогда будут скорбеть все колена земли и увидят Сына Человеческого, приходящего на небесных облаках с силой и великой славой.
Ошеломленный Чернов прервал доктора, задавая, как он считал, главный вопрос.
- Когда это произойдет?
- Этого не знает никто, а Матфей пишет так...
Но доктор не успел закончить свой монолог, раздался телефонный звонок.
С явным нежеланием он поднял трубку и лицо его преобразилось. Мысли Чернова были далеко - он пытался предугадать,что же не успел сказать ему доктор? Когда по Матфею должно произойти пришествие Христа?
- Этот звонок нам помешал, Вячеслав Михайлович, но я надеюсь, что мы продолжим разговор. Куратор как всегда некстати - вызывает нас к себе.
- В двух словах, доктор, что же говорил Матфей?
- Об этом не скажешь отсебятиной. Наберитесь терпения. Одно могу вам сказать: "Ни в коем случае не уйдет это поколение, как все это произойдет. Небо и земля уйдут, но Мои слова ни в коем случае не уйдут".