Войны принесли с собой разруху и голод. Сегодня не менее четыреста миллионов живет изо дня в день на грани голодной смерти. Каждый год в течение первого года жизни умирает двенадцать миллионов детей. Детей! Где Бог? А болезни? Эпидемии, уносящие сотни миллионов. А беззаконие и насилие? Преступность стала обыденным явлением, как ночной горшок в спальне. Коррупция, разбои, изнасилования, терроризм - этот перечень длинен и достаточно всем известен. А где же ваш Боже? Где "Спаси и Сохрани?"
Голос Куратора гремел, глаза его налились кровью... Чернову стало жутко. "А ведь он прав. Мы научились только убивать, насиловать, лгать. И если Он есть, если Он существует? Где?"
Доктор Эвергат оставался спокоен. Голос его звучал ровно, но глаза угрожающе блестели.
- У меня нет возможности и нет желания опровергать ваши слова. На то есть Библия.
- Доктор! - Воскликнул Куратор. - Перестаньте ерничать. Пока вы говорили - "Библия" - в мире кто-то умер от голода, кого-то просто убили и уж точно с десяток износиловали... Мир надо не охранять, а спасать. Время словоблудия ушло - пора действовать. Чернов! Вячеслав Михайлович! Немедленно приступайте к работе.
- Ваши аргументы говорят не об отсутствии Христа, а напротив - о его скорейшем возвращении на Землю. О его пришествии и восстановлении рая на Земле.
- Вот мы этим и занимаемся, дорогой доктор.
- Тогда последний вопрос, - не сдавался Эвергат.
- Валяйте, - Куратор устало махнул рукой и сел в кресло, все своим видом давая понять Чернову и доктору, что его не пугают никакие вопросы.
- А что если на самом деле явится настоящий Иисус Христос?
В кабинете стало тихо. Все смотрели на Куратора. ОН молчал и смотрел на доктора. Эвергат повторил вопрос и сел.
- Чтобы предположить эту встречу, надо верить в существование одного и, как минимум - создать второго.
- Будем считать, что и первый, и второй существуют и эта встреча произошла. Вы способны сейчас анализировать эту встречу?
Доктор Эвергат наступал, не давая Куратору времени опомниться. И Куратор сдался:
- Этой встречи не будет. Мы ее исключим из вариантов возможного.
- Как? Кто мы? Они Боги! А мы для них - тля!
- Доктор! - Воскликнул Куратор. - Я перестаю вас понимать. Куда вы клоните? В конце концов у нас есть один аргумент.
- И какой же?
- Ева! Ева - клон божьей милостью, так что мы идем тем же путем, каким шел Господь.
Вячеслав Михайлович решил разрядить обстановку и прекратить спор.
- Мне видется, что мы уподобляемся тем, кто взошел на вершину. Только оптимист считает, что он достиг своего и рад, а вот пессимист на этой вершине считает, что он на краю пропасти.
Чернов усмехнулся и обвел взглядом своих собеседников.
- А ведь вы оба правы. Не стоит драматизировать ситуацию. Мне кажется, что я человек здесь не случайный и мое слово стоит послушать.
Плащаница.
Куратор с надеждой смотрел на Вячеслава Михайловича. Доктор Эвергат затаил дыхание, понимая, что он слов Чернова многое, если не все, зависит.
- Я взойду на свою вершину. И там смогу определить кто я - оптимист или пессимист?
- Я с вами, Вячеслав Михайлович, - воскликнул Куратор.
- Что ж - вздохнул доктор. - Я следом за вами. В этой жизни или нужно побеждать, или дружить с победителем.
- Прекрасно! - воскликнул Куратор. - Думаю, что по бокалу шампанского нам не помешает. Вы, доктор, изрядно меня помяли.
Он подошел к бару и открыл масивную резную дверь. В свете разноцветных лампочек сияли, переливаясь разными оттенками, разнокалиберные бутылки...
Доктор Эвергат подскочил к Чернову и рукой указал на одну из дверей. "Там! Там!" - кричали его глаза. Чернов понял и кивнул доктору, а сам подумал. "Вот теперь шампанское кстати".
Внешне все трое остались довольны, но каждый остался сам себе на уме. Чернов с большой долей вероятности предполагал о чем думает доктор Эвергат, но что касалось мыслей Куратора, то здесь Вячеслав Михайлович терялся в догадках и предполагал свои домыслы весьма и весьма отдаленными от истины. Есть ли на свете человек, голос и походка которого не менялись бы, как только он остается наедине с собой? А мысли?