- Дорогой Вячеслав Михайлович ваше согласие работать в нашем отделе - это только пол-дела. Сейчас вы встретитесь с человеком, который курирует наш отдел. Посторайтесь понять суть всего того, что вам, нам предстоит сделать. Он человек не простой, но умница.
- А что я могу сделать, кроме того, что я уже сделал?
- Вам все объяснят, Вячеслав Михайлович.
На втором этаже в просторном кабинете без излишеств Чернова встретил Куратор. Тип таких людей Вячеслав Михайлович всегда боялся. Взгляд пронзительный, достающий до печени, а глаза - поросячьи. Губки тонкие, уши прижаты к черепу, словно прибиты и голос... голос, как по стеклу железякой.
Плащаница.
От того-то, наверное, Чернов еще явственней ощутил свое одиночество на этой земле. Работа была сделана и теперь все зависило от Ученого Совета. Думать об этом не хотелось, надеяться бесполезно, верить бессмысленно.
После убогости своей деревенской жизни спальня, где очнулся Вячеслав Михайлович после встречи в буфете Академии с Владимиром Андреевичем, показалась ему, царской палатой. Как иногда мелочи украшают нашу жизнь. Когда в дверь постучали, Чернов уже полностью пришел в себя и реальность не казалась ему сном. Вошла девушка.
- Доброе утро, Вячеслав Михайлович.
- Доброе утро! А гдн я !
- Вы у себя дома, если пожелаете здесь остаться. Сейчас будет готов завтрак, а потом у вас встреча с нашим куратором.
- А кто он? Куратор!
- За завтраком, с вашего позволения, будет присутствовать Владимир Андреевич и он, возможно, все вам объяснит. Я только прислуга. В шкафу ваши вещи, не опоздайте. Вас ждут великие дела, Вячеслав Михайлович.
"Сколько пафаса, а она мила" - подумал Чернов и пошел в ванную.
И завтрак был отменным, и Владимир Андреевич мил и свеж, несмотря на вчерашнее. Правда ни о каком кураторе он не сказал ни слова. "Потом! Потом! У нас еще есть время. Пища не панацея, но необходимая необходимость" - отнекивался сотрапезник Чернова от его расспросов и Вячеслав Михайлович отстал от него и принялся уничтожать необходимость. Благо было, что уничтожать. И лишь когда они вышли из столовой, Владимир Андреевич обратился к Чернову.
- Дорогой Вячеслав Михайлович ваше согласие работать в нашем отделе - это только пол-дела. Сейчас вы встретитесь с человеком, который курирует наш отдел. Посторайтесь понять суть всего того, что вам, нам предстоит сделать. Он человек не простой, но умница.
- А что я могу сделать, кроме того, что я уже сделал?
- Вам все объяснят, Вячеслав Михайлович.
На втором этаже в просторном кабинете без излишеств Чернова встретил Куратор. Тип таких людей Вячеслав Михайлович всегда боялся. Взгляд пронзительный, достающий до печени, а глаза - поросячьи. Губки тонкие, уши прижаты к черепу, словно прибиты и голос... голос, как по стеклу железякой.
- Вячеслав Михайлович у меня есть несколько вопросов - заскрежетал Куратор - надеюсь с вашей помощью найти на них ответы. Будьте так любезны, присядьте в это кресло. Времени у нас достаточно и я хочу, чтобы вам было удобно.
- Благодарю - буркнул Чернов, чувствуя себя словно уж на сковородке под взглядом Куратора.
- Все идет к тому, что в один прекрасный момент мы все взлетим на воздух. В чем же смысл нашего существования? В чем смысл жизни, зачем вообще жить? Есть ли Бог и зачем Он все это создал? В жизни так часто сталкиваешься с тем, в чем не так-то легко разобраться. Наступает момент, когда мы, наконец, задаемся вопросами: "Кто я такой?" "Что такое жизнь?" "Зачем я пришел в этот мир?" Я чувствую себя таким ничтожным. В глазах государства я всего лишь только единица, одна из многих миллионов. Я жив, я должен жить, я хожу на работу, разговариваю с людьми, ем, ложусь спать и просыпаюсь на следующий день, чтобы все повторилось.И все это вдруг начинает казаться мне пустым и бессмысленным. Время бежит вперед. Дни рождения приходят и уходят, и я недоумеваю, куда же подевался прошедший год? Где же я во всем этом? И кажется мне, что я стремительно мчусь в никуда. Вселенная огромна, бесконечность космоса пугает. Даже наша Земля - крошечная точка в океане звезд и галактик, удаленных от нас на миллионы световых лет. Чаще всего, дорогой Вячеслав Михайлович, мы попросту стараемся отбросить все эти вопросы, увлеченные безостановочной каруселью жизни со всеми ее мелькающими аттракционами. Но страх! Страх, страдания и сомнения не изчезают. Они подстерегают нас, всегда готовые всплыть на поверхность. Мы старамся искоренить все неприятное в нашем сознании и не хотим заглянуть внутрь себя, боясь того, что можем там обнаружить. А дни, недели и годы нашей жизни улетают со все возрастающей скоростью.