— Но он решил иначе… Какое разочарование… — Архимаг горько вздохнул, и будто бы вспомнил, что в приемной он не один. — Рад был с вами познакомиться, ребятушки. Советник Родшин о вас много говорил… Дважды вывести из себя этого удивительного человека — дорогого стоит! Да и мой старый друг Ахаесс о вас хорошо отзывался… Удивлены? Не стоит, право–слово… С какого‑то момента все люди вокруг делятся на просто друзей и близких друзей. Врагов на этом этапе ни у кого уже нет — поверьте! Врагов учишься себе создавать сам, ценить их и беречь, потому что враги очень нужны, а вот друзей опасаешься хуже чумы… Потому что в друзья пытаются набиться те, с кем враждовать даже стыдно! Люди познаются по их врагам… Ну да ладно, будет вам слушать ворчливые бредни старого человека… У вас, молодых, дел наверняка по горло… Учеба, в конце концов… Вот ею и займитесь! И, очень вас попрошу, не делайте глупостей в ближайшие дни, ладно? — Последняя просьба Архимага была столь ласковой, что отщепенцы непроизвольно вытянулись и сглотнули, хотя в горле у каждого, казалось до этого, повесился стервятник. — Ступайте, детушки! Я рад, если вы меня поняли…
Без какого‑либо сигнала со стороны Архимага дверь приемной открылась, и вошли несколько человек в бело–голубых мантиях. Они жестом пригласили отщепенцев покинуть приемную, и те цепочкой потянулись к выходу. На их лицах в этот момент были написаны разные эмоции, но преимущественное место там все же занимало недоумение. За дверью приемной Архимага их уже поджидала дворцовая стража, которая так же, не говоря ни слова, проводила отщепенцев к выходу из дворца.
— А… а где допрос? — Короче всех сформулировала общую мысль Салли, когда их буквально выставили за дверь королевской резиденции. Оказавшись на просторной дворцовой площади, отщепенцы пересекли ее по диагонали и углубились в парк, где и оккупировали несколько скамеек. Там же состоялся разбор полетов.
— А тебе очень хочется? — Хмыкнул Маури, который, в общем, не возражал против такого поворота событий. — Попроси, и, думаю, тебе устроят персональную экскурсию в подвалы… Не хочешь?
— Думаю, Архимаг и так получил все интересующие его ответы… Да что с тобой, Тридрилл?? — Сержи обратил внимание на то, что гремлин почти готов взорваться.
— Зря!!! Все зря!!! — Гремлин уже сорвал с головы новый колпак, и готов был подвергнуть его той же экзекуции, что и первый. Но сдержался, и резко нахлобучил его назад. — Я только и утешал себя тем, что не зря мотался в магистрат, и что теперь вас будет куда проще вытаскивать… А фиг! Получается, туда мотался впустую!!!
— Погоди, ты же говорил, что не в курсе о содержании королевских бумаг, что там было тесно, и что сквозь решетку плохо видно… — Не понял Валек.
— Ну да. Не в курсе. Быть в курсе содержимого королевских бумаг вообще вредно! Но Магистр‑то перед уходом озаботился тем, чтобы нужные ему бумаги не смешались с общей кучей! А я лишь переложил эти бумаги из его тайника к нему в стол… Чтобы даже для самых тугомыслящих дошло…
— А что было в тех бумагах? — Полюбопытствовал Валек.
— Я же тебе сказал, что быть в курсе содержимого королевских бумаг — вредно! — Проворчал Тридрилл. — А вообще‑то там была весьма любопытная цепочка передачи довольно большого куска земель вместе с прилагаемым титулом от одного обладателя к другому. И по ним выходило, что наш бывший безродный Магистр очень даже родный… И где‑то даже благородный… Но что важно — было это лет за двести до исторического закона, закрепляющего титул за его обладателями, так что шансы на восстановление его титула были не слишком высоки, не говоря уже о землях и всем прочим. Но это все не главное. В бумагах Магистра была собрана еще одна цепочка, куда более интересная. Описан в ней процесс принудительного отречения уже в период действия закона, да не простого титула, а герцогского. Фигурирующие там имена мне ничего не говорят, но что‑то подсказывает, что спасенный нами старик может иметь какое‑то отношение к той фамилии. Доказать незаконность того процесса — раз плюнуть, если не считать проблемой доказательство королю незаконности королевских указов. Но с монархами прошлого такое прокатывает.