— Так он что, хотел создать прецедент? И уже на его основании отстаивать свое право на титул? — Догадался Сержи.
— Возможно…
— Ага… Реставрировать герцогский титул только для того чтобы доказать неправомочность случившихся за двести лет до опалы событий…
— А заодно и свалить на него всю ответственность за процесс. — Подчеркнул Тридрилл. — Герцогов судит сам король. Даже опальных. Они не подсудны никому другому, а наш король питает определенную слабость к титулам и иерархии. Но не настолько, чтобы не казнить наглого выскочку за разграбление архивов. Ключевой момент этой истории — что при восстановлении в правах титула становятся действующими и все изданные при нем указы. А это значит, что их можно опротестовать уже на современном уровне юриспруденции. И сделать это можно даже в случае казни оного герцога в качестве государственного преступника! Но Магистр не планировал передавать старика правосудию. Тогда бы вскрылась его собственная роль, ибо на ограбление архива тот старикан не тянет при всем желании.
Магистр, как я сейчас понимаю, планировал устроить за городом целое магическое побоище, и предоставить следствию горсту светящегося пепла. Вместе с остатками сопутствующих бумаг. Точнее, передать он планировал прямо королю, который не слишком сведущ в магии и тонкостях ведения дознаний.
В любом случае, Магистр пытался создать схему преступления, в которой к нему не ведет ни одна ниточка. Он наткнулся когда‑то в архивах на культ… Среди всего прочего. Капаясь там по делу, или просто так, ради интереса — сотрудникам архимага никто не мешает повышать свою образованность. До того, как он обнаружил там сведения о своей родословной, или после… Он вспомнил о культе, натолкнувшись на новом рабочем месте на группу чудаков. Не важно, насколько они были похожи — он их связал. Не важно даже, была у их главы реальная родословная или нет — он создал и ее тоже. Он создал мотив. Он завязал на этот мотив кладбище — способ проявиться культу как грозной силе, способ оттянуть на себя все силы архимага, кроме непосредственной охраны короля. Он ограбил архивы, чтобы у кладбища появился смысл, а у мотива — выражение. Он зачистил концы, привнеся в картину того, чего так не хватало культу — реальной силы. Эдакий треугольник, где связаны все вершины, а он — в центре.
Он действительно собирался стать героем. Для начала. И только потом заняться «восстановлением справедливости», как и подобает истинному стражу закона и правопорядка.
— Ох! Как‑то это уж слишком! — Скривилась Салли.
— Не особо… — Пожал плечами Тридрилл. — Если учесть, что все возможности по зачистке концов находятся в руках Магистра. Те же члены культа, например… Знали они мало — то что, им сказали. Сознаются, в чем надо, и исчезнут…
— А не мог он добиться своего легальными путями? — Салли все еще искала законный путь решения проблемы.
— Вряд ли. Подозреваю, что именно за это его и турнули из службы архимага. Ты же сама видела, что старик видел своего бывшего подопечного насквозь. А на государственной службе лучше, чем откуда‑либо, видно избирательную силу законов… Магистр, судя по всему, был уверен, что его так и оставят на всю жизнь просителем перед закрытой дверью господского дома, вот и решил действовать на свое усмотрение.
— Ты думаешь, Архимаг это имел ввиду, говоря о правилах?
— Да, Салли. — Кивнул Сержи. — Есть законы. И есть правила. Законы действуют всегда для других, и они всегда обязательны к исполнению. По крайней мере, так подразумевается. А правила действуют для себя, и для своей группы. И они куда более гибки в обращении и применении. Магистр плевать хотел на законы, ибо на своей шкуре знал их бессилие и нежизнеспособность. А вот правила — найди крайнего, переложи ответственность, защитись бумажкой — правила он усвоил хорошо, и выполнял их очень четко. Король и Архимаг в этой истории выступают совершенно по разные стороны барьера, и отчеты для них наверняка планировались совершенно разные. И не будь у Архимага в этом деле своего интереса, так бы все и вышло…