— Ты думаешь о том же, о чем и я, ушастенький? О том, что этого красавца турнули из убийц?
— И о том, что он отправился меня убивать после этого, а не до. — Кивнул Сержи.
— Интересно, а за что выгоняют из гильдии? — Удивился Валек.
— Вообще‑то много за что… — Пожал плечами Тридрилл. — Убийцы — вполне цивилизованный народ, и не за каждый проступок там полагается смерть. Конечно, за серьезные вещи там разговор тихий и короткий, ну а за какую‑нибудь мелочь…
— Например? — Любопытство Валека так просто было не унять.
— Ну, скажем, за некоторую грубость и не достаточную аккуратность… Вроде когда и заказ выполнен, и вроде все нормально, но…
— Но наследил?
— Нет, — Отмахнулся Тридрилл. — Наследил, оставил улики, бросил подозрение — это приговор. Скорее, выполнил заказ без должной элегантности… Простое убийство должно отличаться от убийства высокопрофессионального, и гильдия эту разницу старается подчеркнуть. Репутация, понимаешь ли… И кандидатам, не удовлетворяющим определенной планке, но в остальном безгрешным… ну, ты понял, дается мягкий отворот–поворот… Убивать своих членов без веской причины тоже смысла нет — кадры в этом бизнесе — ценная штука, и такой вот «недопрофи» вполне может когда‑нибудь пригодиться для мелкой и грубой работы… но смотри — все это лишь один из вариантов. Мало ли у них в уставе пунктов, нарушение который карается остракизмом? Может, он галстук не так повязал? Или пояс?
— На шее жертвы?
— Да нет — свой собственный… Я ж говорю — мало ли?
— Эгхэм, давайте лекцию об уставе гильдии убийц отложим на потом, ладно? — Почти лаково попросил Сержи. — Тем более, что у нас теперь есть квалифицированный эксперт в этом вопросе… — Поначалу темный эльф собирался просто отвести гремлина в сторонку, но из‑за разницы в росте аккуратно взять его за плечо не представлялось возможным. Разве что за кончик шляпы, да и то, нагнувшись. Так что пришлось сворачивать дискуссию таким вот образом.
Валек ушел по своим делам, то бишь хвастаться успехом предприятия, а гремлин и темный эльф отправились на неспешную прогулку по коридору их крыла.
— Думаешь, отвергнутый убийца взялся за выполнение непростого контракта, чтобы вернуть себе статус в гильдии? — Предположил Сержи.
— Для этого нужно, чтобы там уже был соответствующий заказ… — Что возвращает нас к исходному вопросу… — Покачал головой Тридрилл. — Сомнительно, если честно… Уж больно дело щекотливое… Хотя возможен и такой расклад, не спорю…
— Ну не со скуки же он собрался меня убить, правда? Он ведь прямо сказал, что шел за мной… Думаю, этого достаточно для предположения о существовании контракта…
— Допустим… — Нехотя согласился гремлин, хотя некоторые сомнения его все же не оставляли.
— Интересно, за что его все‑таки выгнали? И какой у него послужной список? — Сержи искоса глянул на гремлина.
— Не косись на меня так. — Покачал головой Тридрилл. — Я иногда делаю глупости, не спорю… Но соваться в гильдию убийц в поисках информации о провалившем щекотливый контракт исключенном убийце сразу после того, как кто‑то увел из магистрата его голову… Это будет последняя глупость в моей нескучной жизни…
— Да, пожалуй… — Согласился Сержи.
— Гильдия убийц — это тебе не магистрат. Там понимают значение слова «бдительность». Будет разумнее подождать, пока черепушка разговорится. Дольше, но всяко безопаснее. Кроме того, мы ведь для этого ее и доставали, не так ли? — Гремлин философски пожал плечами, словно в ответ на свой же вопрос, и Сержи ответил ему тем же. Симметричненько получилось, жаль только, что некому было оценить эту гротескную идиллию.
В небесном ректорате уже давно сложилось твердое убеждение, что день отдыха для отщепенцев — более чем достаточно. Назвать вчерашний день отдыхом было затруднительно, но сверху, как говорится, виднее. Так что новый день уже готовил массу сюрпризов, и запах у этой массы был, прямо скажем, не слишком воодушевляющий.
В этот раз грозовые тучи заходили со стороны «культуры и традиций» — нового предмета, призванного заменить отщепенцам украденную специализацию если не по ценности, то по затрачиваемому времени. Характеризовало предмет уже то, что «введение» в него длилось целый месяц — отщепенцы проникались всей важностью межкультурной интеграции и взаимного уважения.
Поначалу преподаватель Сарвер немного сбивался с заученного текста, рассказывая про важность взаимного уважения сидящим за одной партой орку и гному, одинаково недобро глядящим на него, но за месяц оторопь прошла… Даже не то чтобы прошла… просто преподаватель Сарвер не считал, что в предмет нужно вносить какие‑то коррективы, даже если у него перед носом лежит готовое опровержение сказанного. Точнее, сидит. Текст одобрен, утвержден — что еще надо? Более того, курс основан на работах признанных мастеров и корифеев, исследователей и путешественников… Какие тут могут быть коррективы? Мысль о том, что признанными данные корифеи могут быть только среди людей, преподавателю Сарверу в голову прийти не могла в принципе — среди кого же еще, скажите на милость? Мнение зеленых и ушастых в расчет в расчет можно не брать — что они понимают в межрасовой культуре?