Сержи грустно вздохнул и все повернулись к нему.
— К сожалению, твоя идея немного припоздала, Салли. Мы уже узнали, что доступ к скотобойням чудаки получили совсем недавно, буквально накануне разграбления могил. Видимо и кровь они тогда увидели впервые, и даже попытались ее по–своему использовать, но потом их жизнь начала развиваться так бурно, что вопрос встал не о том, как бы чужой кровью руны напоить, а о том, как бы свою не потерять… Мы уже побеседовали с представителем этого новомодного культа… Можете даже примерить их плащ, если есть желание… — И Сержи подробно пересказал свой разговор с престарелым искателем силы.
— Вот оно, значит, как… — С досадой сказал Валек.
— Не лучший расклад… — Констатировал Маури.
— Да, про знаки можно забыть… — Грустно добавила Салли, мысленно ставя крест на своей детективной карьере. — Уж кого–кого, а этого «господина» устраивало то, что знаки «пустые» — не привлекут серьезного внимания. И «учить» их не надо, дескать, всему свое время, сила уже есть… Какие удобные чудаки…
— Думаете, есть смысл искать через владельца скотобойни? Должен же он быть как‑то связан с этим «господином»… — Спросил Лоувель
— Сомнительно… — Покачал головой Тридрилл. — В смысле сомнительно, что мы сможем пройти по этому пути достаточно быстро. Понятно, что «как‑то» он связан. Но этот «господин» наверняка хорошо подготовил свою защиту перед тем как сливать эту точку магистрату… не потянем… не успеем…
— Подождите… Если кладбищенских копателей уже нашли, то почему не освободят Голана и Струка? — Возмутилась Дуча.
— В том то и дело, что мы явно не представляем себе всю картину целиком… — Грустно сказал гремлин. — Что‑то мы упускаем… И это «что‑то» — осведомленность магистрата. Сейчас мне уже кажется, что Голана и Струка арестовали нарочно… Не просто, как первых попавшихся подозреваемых, чтобы успокоить народ, а специально, чтобы свалить на них все это дело в финале… Добавить перспективы процессу, привлечь к нему магов, которых заведомо никто не станет защищать… Так дело о разграблении могил приобретет завершенность… С которой это дело можно будет передавать в управление наказаний, а то и сразу палачу…
— Умеешь ты утешить… — Буркнула Налинна, и гремлин сокрушенно пожал плечами, давая понять, что в этот раз он говорит отнюдь не из злорадства.
— Подожди, думаешь, кто‑то с самого начала наметил наших гномов на роль козлов отпущения? — Уточнил Сержи.
— Нет… — Гремлин затряс головой. — Они действительно оказались не в том месте, и не в то время… И кому‑то попали на глаза… Кому‑то, кому потом пришла замечательная идея привнести их в общую картину… Потому‑то их в первый день отпустили с благодарностью, а на следующий уже арестовывали как врагов народа.
— Кто‑то в магистрате? — Резюмировал Сержи. Тридрилл пожал плечами.
— Сам знаешь, туда много кто захаживает… И чувствует себя там как дома…
— Может, убийцы? — Тихо спросила Дуча. — Они ведь там почти что командуют…
— У них нет интереса в этом деле… — С сомнением покачал головой Тридрилл. — Я, во всяком случае, даже близко не представляю, зачем им это…
— А они могли подключиться позже… И их интерес — сотрудничество Сержи в решении их внутренних проблем… И они сами прямо предлагали помощь в этом дела! Явно ж неспроста! — В голосе Дучи слышалась надежда.
— Очень сомнительно. — Скривился Сержи, но Дучей уже владели эмоции, а не разум.
— Сержи, ну ты мог бы согласиться с ними сотрудничать, и Голан со Струком вышли бы на свободу… А так их вздернут вместе с этими придурками в плащах! — Трудно свернуть с тропы истерики, особенно если сворачивать и не хочется. Сержи как можно мягче ответил:
— Дуча, я практически уверен, что убийцы тут ни при чем — вербовать сотрудников с помощью шантажа не слишком предусмотрительно, особенно когда профессиональным навыком является убийство. Но даже если это и они, то идти у них на поводу крайне глупо — им ничто не помешает взять в заложники еще кого‑нибудь, когда им вновь понадобятся услуги. Например, тебя… Или тех же гномов вновь, чтобы не изобретать новых путей. Пересмотр дела с заключением виновных под стражу — и все дела. Такие проблемы надо решать радикально, а не создавать все условия для их усугубления.