– Идиотка! «Облезлый»! – передразнила она. – Да это Арсений Колпаков!
Это громкое имя мне абсолютно ничего не говорило и не дарило никаких воспоминаний. Я пожала плечами:
– И по какому поводу я должна благоговейно умолкнуть?
– Господи, какая же ты бываешь ограниченная… Конечно, это ж не Пастер и не этот… как его… Рентген, во! Всего-навсего московский режиссер, – и она назвала сериал, который недавно шел по одному из центральных каналов.
Я подобных вещей не смотрела, а телевизор в моей квартире давно не был включен в розетку, но название я слышала – медсестры иногда обсуждали, когда думали, что их никто не слышит.
– И что?
– А то! Там есть два моих эпизода! Арсик их очень хвалил и сказал, что я гениальна!
– Погоди… так это тот самый режиссер, что пудрил тебе мозги пару лет назад? Вот не думала, что это продолжается, как и не думала, что он такой старый и плешивый, – фыркнула я не совсем деликатно.
– Ну, мы тоже уже немолоды.
– Не представляю, что могло бы меня подтолкнуть в объятия такого побитого молью кавалера, – совсем развеселилась я, наблюдая за тем, как вскипает Оксанка.
– Ну, ты у нас вообще не про отношения!
– Глядя на твоих кавалеров, даже радуюсь, что это так.
– Драгун, ты циничная, бесчувственная, бессердечная стерва!
– И сейчас особенно этим горжусь, – хохотала я, отскочив, однако, на безопасное расстояние от подруги, которая в гневе уже начала махать сумкой. – Лучше скажи, с чего ты так напряглась? Не ожидала увидеть?
– Он говорил, что едет на съемки куда-то на море, я подумала, что это Сочи или Крым… но чтоб Испания… да еще и мне не сказал…
– А почему ты думаешь, что он тут на съемках? Может, просто отдыхает? Вон и телочки с ними молодые.
– Прекрати, а? – жалобно попросила Оксанка. – Мне и так тошно…
– Ревнуешь? – с деланым сочувствием спросила я, чувствуя в душе легкое злорадство, – я любила Севу, и мне всякий раз было обидно за него.
– Как тебе объяснить… мне неприятно, что он врет.
– Технически он тебе не соврал – он же на море. Просто недоговорил, где именно.
– Вот это и бесит.
До пляжа дошли молча, расположились на шезлонгах под зонтом, и Оксанка ушла плавать, чтобы сбросить напряжение, а я задержалась, чтобы нанести на тело крем от загара – совершенно не собиралась превращаться в курицу гриль. Застегивая «молнию» на пляжной сумке, я почувствовала искушение, глядя на торчащий в кармашке мобильный, но тут же заставила себя перестать об этом думать. Мажарову я написала, он в курсе, что я добралась до места, а в клинике за полдня еще ничего не могло произойти. Ну, будем на это надеяться, во всяком случае.
Оказывается, я успела забыть, как прекрасно входить в морскую воду, чувствуя, как она обнимает твои ноги, манит, зовет нырнуть и распластаться на спине, неторопливо шевеля руками и устремив взгляд в синее небо без единого облака. Это ощущение настолько захватило меня, что я на какое-то время совершенно выпала из реальности, а когда очнулась, обнаружила, что почти не вижу берега. Меня охватила паника. Я умею плавать, но не скажу, что свободно выдержу заплыв в открытой воде, особенно когда береговая линия маячит где-то в далекой перспективе.
– Аделина, возьми себя в руки, – проговорила я вслух, направляясь обратно. – Главное – не паниковать, дышать ровно, и все будет хорошо. Я обязательно доплыву, я же сильная.
Со стороны берега ко мне стремительно приближалась Оксана – у нее был разряд по плаванию, она все детство провела на дорожках бассейна, потому ей не составило особого труда доплыть до меня.
– Ты как? Держишься? Помочь? – не приближаясь слишком, спросила она.
– Нормально. Ты меня руками не трогай только, я тогда совсем забуду, какой конечностью двигать, – попросила я.
Прикосновения в воде были для меня самым страшным – в такой момент я действительно забывала, как плыть, как дышать, и могла утонуть даже на небольшой глубине. Оксана знала эту мою особенность, потому согласно кивнула:
– Ты плыви спокойно, я рядом, если что.
Только у самого берега я почувствовала, как меня покидают силы, с трудом дотянула до кромки и легла навзничь, не обращая внимания на то, что меня с головой захлестывает прибрежной волной. Оксана распласталась рядом:
– Ты меня так напугала… я ж уже из воды вышла, стою, обсыхаю, а мне вдруг женщина говорит по-английски – мол, это не ваша подруга так заплыла? Я глянула – мать моя, это ж куда тебя занесло-то… и давай быстрее к тебе.
– Спасибо, – пробормотала я, с трудом размыкая сведенные спазмом челюсти. – Даже не понимаю, как это произошло. Никуда плыть не собиралась, лежала на спине – и вот…