а платить по счетам тебе предстоит
на странице, так, шестьдесят восьмой.
- Да, это серьезно, - произнес Орлон.
- Ну ладно, - сказал Топтун, - насколько я понимаю, пора нам выложить карты на стол.
И сказав так, он принялся с шумом выкладывать на стол все, что заполняло карманы его выцветшего туристского трико. В конце концов, перед ним выросла изрядная груда довольно странных предметов - здесь был сломанный меч, золотая рука, стеклянное пресс-папье, внутри которого кружились снежинки, Святой Грааль, кусочек Истинного Креста и стеклянная же туфелька.
- Артопед из рода Артбалетов, наследник Барандила и Король Минас Термита, к вашим услугам, - несколько громче, чем следовало, сказал он.
Бромофил глянул на номер страницы и сморщился.
- Это же целую главу еще мучиться, никак не меньше, - простонал он.
- Так значит, Кольцо твое! - воскликнул Фрито и метнул его в Артопедову шляпу.
- Значит да не значит, - сказал Артопед, держась за кончик длинной цепочки, так что Кольцо раскачивалось над столом. - Поскольку оно обладает волшебной силой, оно и принадлежать должно тому, кто смыслит во всем этом мумбо-юмбо и шурум-буруме. То есть, к примеру сказать, магу.
И он аккуратно надел Кольцо на кончик волшебной палочки Гельфанда.
- В общем и целом, оно, конечно, да, то есть справедливо и воистину так, - затараторил Гельфанд. - Точнее сказать - и да, и нет. А может быть, просто "нет" в чистом виде. Дураку же понятно, что перед нами простой и ясный случай habeas corpus или даже tibia fibia, поскольку эту штукенцию хоть и изготовил Маг, - Сыроед, чтобы уж быть совсем точным, - но сами-то вещицы подобного рода изобретены все-таки эльфами, а Сыроед всего лишь работал по их, так сказать, лицензии.
Орлон подержал Кольцо на ладони так, словно оно было обозленным тарантулом.
- Нет, - веско сказал он, - не мне предъявлять права на это сокровище, ибо сказано: "Пусть отыскавший плачет".
Он смахнул невидимую слезу и набросил цепочку на щею Килько.
- Сказано также: "Пусть собаки спокойно поспят", - нашелся Килько и спустил Кольцо обратно к Фрито в карман.
- Ну, вот и договорились, - подхватил Орлон. - Пускай Фрито Сукинс держит Кольцо у себя.
- Сукинс? - переспросил Ловелас. - Вы сказали "Сукинс"? Это любопытно. У нас по Заморочке ползает на четвереньках какой-то шут гороховый по имени Гормон, вынюхивая следы некоего мистера Сукинса. Довольно странно.
- Действительно, странно, - сказал Гимлер. - О прошлый месяц в наших горах целая орава черных великанов верхом на огромных свиньях охотилась за каким-то хобботом по имени Сукинс. Я прежде об этом как-то и не задумывался.
- И это тоже серьезно, - провозгласил Орлон. - Рано или поздно они заявятся сюда, это всего лишь вопрос времени, - он с головой накрылся шалью и сделал такой жест, будто бросает акуле в пасть нечто, способное задобрить ее. - А поскольку мы придерживаемся нейтралитета, нам ничего не останется, как...
Фрито содрогнулся.
- Кольцо и его носитель должны уйти отсюда, - согласился Гельфанд. - Но куда? И кто будет хранить у себя Кольцо?
- Эльфы, - сказал Гимлер.
- Гномы, - сказал Ловелас.
- Маги, - сказал Артопед.
- Люди Роздора, - сказал Гельфанд.
- Выходит, остается только Фордор, - сказал Орлон. - Но туда даже недоразвитый тролль не сунется.
- Что там тролль, гном и тот не полезет, - согласился Ловелас.
Фрито вдруг обнаружил, что все взоры устремлены на него.
- Но разве мы не можем просто-напросто спустить Кольцо в канализацию или заложить его, а квитанцию съесть? - спросил он.
- Увы, - торжественно молвил Гельфанд. - Это не так просто.
- Но почему?
- Я же тебе объясняю - увы, - объяснил Гельфанд.
- Что увы, то увы, - согласился Орлон.
- Но не страшись, милый хоббот, - продолжал свои речи Орлон, - ты пойдешь не один.
- Добрый старый Гимлер составит тебе компанию, - сказал Ловелас.
- И бесстрашный Ловелас, - сказал Гимлер.
- И благородный Король Артопед, - сказал Бромофил.
- И верный Бромофил, - сказал Артопед.
- И Мопси, и Пепси, и Срам, - сказал Килько.
- И Гельфанд Серозубый, - добавил Орлон.
- Ну еще бы, - сказал Гельфанд, пронзая Орлона таким взглядом, что если бы взгляд мог покалечить, старого эльфа уволокли бы отсюда в мешке.
- Быть по сему. Вы отправитесь в путь, как только знамения будут благоприятны, - сказал Орлон и заглянул в карманный гороскоп. - И если я не слишком ошибаюсь, через полчаса знамения ожидаются просто бесподобные.
Фрито застонал.
- Лучше бы мне было и не родиться, - сказал он.
- Не говори так, милый Фрито, - воскликнул Орлон. - Минута, в которую ты появился на свет, была для всех нас счастливой минутой.
- Ну что же, я так понимаю - пора нам сказать друг другу "всего хорошего", - промолвил Килько, отводя Фрито в сторонку, когда они вышли из совещательной комнаты. - Или правильнее - "до встречи"? Да нет, я думаю "всего хорошего" будет вернее.
- Всего хорошего, Килько, - сказал Фрито, подавляя рыдание. - Как бы мне хотелось, чтобы ты пошел с нами.
- Да, конечно. Но я уже слишком стар для таких приключений, - произнес старый хоббот, искусно имитируя состояние полного паралича нижних конечностей. - Как бы там ни было, а я припас для тебя кое-какие подарки.
С этими словами он извлек на свет пухлый сверток, и Фрито развернул его - без особого пыла, ибо помнил о предыдущем прощальном подарке Килько. Однако сверток содержал лишь короткий меч доброй старинной работы, да еще во множестве мест проеденный молью бронежилет и несколько зачитанных романов с заглавиями вроде "Похоть Эльфа" и "Девушка Гоблина".
- Прощай, Фрито, - сказал Килько, весьма убедительно изображая эпилептический припадок. - Теперь все в твоих руках, а я трепещу, трепещу, задыхаюсь, о! о! положи меня под свежею листвой, оооооо! Оооооооо!
- Прощай, Килько, - сказал Фрито, и в последний раз помахав рукой, вышел, чтобы присоединиться к своим спутникам. И как только он вышел, Килько легко вскочил на ноги и ушмыгнул в зал, напевая песенку:
Я размышляю под столом,
Уклюкавшись до ручки,
Что всякий гном - осел ослом,
А эльфы все - вонючки.
Я размышляю под столом,
Хлебнувши алкоголя,
Об урков сексе групповом
Об извращенцах троллях.
Я размышляю под столом,
Надравшись до икоты,
Какие все же все кругом
Козлы и идиоты,
Как несказанно хорошо
Напакостить соседу
Подав на стол ночной горшок,
Позвать его к обеду!
- Горестно мне, что вы так скоро уходите, - примерно двадцать минут спустя торопливо говорил Орлон, обращаясь к отряду, выстроившемуся близ вьючных баранов. - Но Тень растет, а дорога вас ожидает дальняя. Лучше выйти сразу, пока темно. У Врага везде есть глаза.
При самых этих словах с одной из ветвей ближнего дерева на них зловеще выпучились два больших, поросших толстым волосом глазных яблока, не удержались, сорвались и с громким всхлипом шлепнулись наземь.
Артопед обнажил Крону, его прежде сломанный, а ныне второпях подклеенный Меч, и взмахнул им над головой.
- Вперед, - крикнул он, - на Фордор!
- Прощайте, прощайте, - нетерпеливо сказал Орлон.
- Вперед и выше! - вскричал Бромофил, мощно дунув с свой утиный манок.
- Сайонара, - сказал Орлон. - Алоха. Аванте. Изыди.
- Кодак хаки но-доз! - воскликнул Гимлер.
- Дристан носограф! - возопил Ловелас.
- Habeas corpus, - сказал, взмахивая волшебным дрючком, Гельфанд.
- Я какать хочу, - сказал Пепси.
- И я тоже, - сказал Мопси.
- Вот щас вы у меня оба откакаетесь, - пообещал Срам, протягивая руку к здоровенному камню.
- Ладно, пошли отсюда, - сказал Фрито, и отряд неторопливо зашагал по дороге, ведущей из Дольна.
Через несколько коротких часов уже несколько сотен футов отделяло их от барака, на пороге которого по-прежнему стоял Орлон с перекошенным от улыбки лицом. Когда путешественники проходили первый невысокий гребень холма, Фрито обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Дольн. Где-то в черной дали лежал Шныр, и Фрито ощутил жгучее желание вернуться, - так, может быть, пес вспоминает порой о давно позабытой блевотине. Пока он смотрел в ту сторону, поднялась луна, прошел метеоритный дождь, просияло полярное сияние, трижды пропел петух, грянул гром, стая гусей, построившись свастикой, пролетела над ним, и гигантская рука гигантскими серебристыми буквами вывела по небу: "Mene, mene, а тебе что за дело?".