Но опять не обошлось без споров, сложно было выбрать книгу, как ему всегда было свойственно, он разделялся, не мог осознать что именно он хочет, выбор стоял между Чарльзом Буковски, и Парфюмером Зюскинда. Выбор всё таки - пал на Парфюмера. Видимо она дала слабину, и показала что эта книга её немного пугает, а для него такое поведение всегда было призыв к действию.
Да, действительно, такими темпами у неё скоро совсем не останется страхов, хотя она не очень понимала, как это жить без страхов? Но самый большой страх, страх который приводит в ужас любого живого человека, страх смерти, уже был позади. Авария в ней многое поменяла, причём даже без его участия, а он будто посланник, который должен закрепить этот пройденный материал, дать ей ответы на некоторые вопросы, и научить жить не так как положено, а свободно, не завися от чужого мнения.
Часть седьмая.
Она совсем недавно начала слушать этого исполнителя. Раньше конечно слышала, но больше всякие страшилки, по типу он откусил летучей мыши голову, или что - то подобное. Хотя к сожалению про летучую мышь не выдумка, это уже потом она узнала, по ходу знакомства с творчеством.
Выбор пал именно на него не случайно, и музыка, и тексты, ей были близки, голос, крайне не стандартный, а в последнее время она любила всё нестандартное.
Это волнение, не напоминало и толику того, что она чувствовала становясь за пульт, сейчас всё было более обострённое, волнение толпы передавалось и ей, каждые несколько секунд, то тут, то там, кто нибудь выкрикивал "Оззи", или что - то подобное. Все что - то бурно обсуждали, в преддверии выступления. Иногда все резко затихали, ожидая что вот - вот он выйдет на сцену, свойственной только ему, очень медленной, но благородной походкой, в своих круглых, тёмных очках, со спадающими до плеч волосами, а затем толпа начинала аплодировать, кричать от восторга. Но каждый раз это оказывался очередной настройщик, помощник с аппаратурой или около того.
С каждой минутой волнение росло, ладошки потели, казалось что в животе не бабочки летают, а бегают тираннозавры. И вот, наконец, это совершилось. Сначала толпа замолкла, потом взревела, при видя своего Князя тьмы, которым его часто величали. Она попыталась разглядеть тёмную фигуру Осборна, но смогла увидеть лишь головы трясущихся в танце людей.
Неожиданно она почувствовала чью то руку в своей, впереди промелькнула голова блондина, который тянул её с собой, увлекая к сцене. Кто бы мог подумать, она никогда и не мыслила дотронутся до него, она всегда боялась что произойдёт после. А вдруг он исчезнет? Растворится в воздухе, и больше никогда не появится. Как ей тогда жить? Но глядя то на него, то на сцену, к которой они чудом умудрились пробиться, она понимала на сколько эти опасения были ложными. Казалось он входил в какой то азарт, его глаза загорелись, на губах проступала, пусть и еле уловимая, но улыбка. В этот момент, в этой толпе, на этом концерте, держа его за руку, смотря прямо в эти безумные, голубые глаза, что сводили её с ума, преодолев все преграды, и наконец почувствовав вкус его губ, она поняла что стала свободной. Нет больше того пластмассового мира, нет больше её пластмассового сердца, оно стало настоящим, живым, оно снова забилось, разбивая эту пластмассовую корку.
Часть восьмая.
Противный пикающий звук, который она уже где то слышала. Глаза словно налиты свинцом, в голове каша. Она не понимала какого черта происходит? Она что, опять в больнице? Мысли будто сплошной комок ниток разных цветов, переплетённые морскими узлами. - Она очнулась - неприятный, писклявый женский голос, неужели медсестры? Быстрые шаги, и счастливый возглас мамы: - Дорогая, наконец то! Мы так переживали, как ты себя чувствуешь? Я чуть с ума не сошла за эти дни! - Мама? Что произошло? Почему я здесь? И где он? - Ты разве не помнишь? - глаза мамы сияли от счастья и слёз - Ты попала в аварию, пролежала в коме около недели, врачи не давали никаких гарантий что ты придёшь в себя - на этом месте мама всхлипнула, но затем взяла себя в руки, стараясь не пугать дочь, не показывать своих чересчур бурных эмоций, продолжила - но ты справилась моя девочка. - В голосе мамы чувствовалась нежность, и гордость, ведь где то в глубине души она знала, что её девочка не сдастся, она боец, и всегда добивается своего. Наверное только из - за этой уверенности она смогла отстоять свою дочь. Врачи уже отговаривали, давали ужасные прогнозы, и пытались мысленно подготовить её к худшему исходу. Но теперь то она всем им доказала, она лучше знала свою дочь. И её маленькая девочка справилась (пусть уже давно и взрослая, самостоятельная девушка, но для неё она всегда оставалась маленькой и самой любимой девочкой). - И о ком ты спрашивала? - неожиданно взволновалась мама. Обведя глазами палату, она заметила лишь одну вещь, выбивающуюся из общей, больничной, картины: гитару. Ту самую, на которой он учил её играть. Взглянув на запястье, девушка обнаружила тату, сердечко из двух половинок. Как такое может быть, чёрт возьми?