Айла подходит, и повторяю за папашей – сажусь, затем похлопываю по месту между ног.
– Давай, запрыгивай.
Айла кусает губы и прикрывает глаза от яркого солнца, и мотает головой, глядя вниз с холма.
– Садись в свой тогда. Только смотри под ноги.
Слишком поздно, Айла теряет равновесие, поскальзывается, падает на задницу, и кто-то из детей врезается в нее. Она хватает его за тюбинг, кричит, и они едут вместе вниз и вращаются, ее волосы разлетаются во все стороны, и пока я переживаю, что она сломает ногу или обе, Айла начинает хохотать. Они с ребенком добираются до самого низа, смеясь до упаду.
Я отталкиваюсь рукой, и еда двигаюсь с места. Снова отталкиваюсь, затем использую ноги, чтобы попытаться скользнуть вниз. Не выходит. Неуклюже, с моими длинными ногами, я как бы крадучись спускаюсь, набираю скорость и, наконец, лечу за Айлой. Внизу я спрыгиваю с тюбинга и подхожу к ней. Девушка лежит на снегу и делает ангела, а я нависаю над ней, уперев руки в бедра. Она протягивает руку, и я помогаю ей подняться.
Ее дыхание с шумом вырывается из легких. Айла – самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Как раз в тот момент, когда я думаю, что она откажется кататься дальше, Айла произносит:
– Хочу еще, – берет меня под локоть и тащит к очереди.
Мы сидим в подъемнике, и она смотрит вперед.
– Кажется, мне нужна поездка с острыми ощущениями, – девчонка поворачивается ко мне.
Я приподнимаю бровь.
Никто из нас не думает о катании с горки.
Глава 5
Мы провели на склоне весь день, и, помимо перерыва на обед, Айла не останавливалась, даже поднималась сама и каталась на тюбинге головой вперед, что я не одобрял, но она меня не слушала. Ее энергия вызывает привыкание, и я буду пиявкой, которая все из нее высосет. Мы входим в хижину, словно зомби, и Айла падает в мое кресло, раскинув ноги и руки.
– Я устала.
Чертовски разгоряченный, я скидываю ботинки и куртку, хватаю свитер, рубашку и майку в одну кучу и просто разом снимаю всю одежду со своего тела. Иду на кухню попить воды, когда вижу, как из-за кресла высовывается рука.
– Пожалуйста.
Я беру бутылку воды и бросаю Айле на колени, а сам падаю на диван, глядя на лестницу, где наверху находится душ. Я не хочу подниматься по лестнице. Зачем, о, зачем мне понадобилась хижина с мансардой?
– Ты первая в душ? – спрашиваю Айлу.
Когда она не отвечает, я поворачиваю голову в ее сторону.
Она не сделала ни глотка воды. Она глядит на мой торс широко раскрытыми глазами, а именно на полотно татуировок на нем. Бля*ь. Я сажусь, положив локти на колени.
– Что?
– Некоторые – тюремные татуировки, – говорит она и ставит воду на стол.
Я мгновенно перехожу к обороне.
– А ты прям все знаешь?
– Знаю.
– Допустим.
– За что ты сидел?
Это последнее, о чем я хочу говорить. У меня планы на эту девушку. Но она выглядит так, словно готова сбежать.
– Мой отец – полицейский, – добавляет она, будто я не помню.
Я прищуриваю глаза.
– Я не причиню тебе вреда. – Господи, я не делаю это бесплатно. Какого хрена? – И я не обязан тебе ничего объяснять. Сидел или не сидел. Не твое дело.
Айла прочищает горло и заламывает руки.
– Я хочу домой.
– Иди, – отвечаю я.
Она встает, уперев руки в бока.
– И это все?
Она чего-то от меня ждет. Я понятия не имею, чего. Очевидно, она не хочет иметь ничего общего с бывшим преступником, и теперь боится меня, так что да, отправить ее домой – это правильный поступок.
– Нет? – подсказываю я.
– Ну, нет, мистер Главарь мафии. Это не так работает. Нельзя вот так просто врываться в мой домик для отдыха, навести хаос в моей голове, приготовить мне завтрак, провести вместе день, поцеловать, а затем отправить обратно к родителям!
Я поднимаю палец.
– Я не главарь мафии. Главаря мафии зовут Никола.
Айла улыбается.
– Тогда кто ты?
– Наемный убийца.
Она смеется.
Она думает, я шучу. Бывший преступник – это одно, наемный убийца – другое, и в мафию все равно больше никто не верит, но организованная преступность существует. Ты покойник, если перейдешь кому-то дорогу, покойник, если не перейдешь, поэтому я перехожу дорогу многим, чтобы обеспечить себе большой список убийств и хорошую занятость на протяжении всей карьеры.
Айла качает головой и встает, затем хватает чемодан, который притащила вниз утром.
Я встречаю ее у выхода и хлопаю по двери ладонью.
– Нельзя уходить домой так поздно вечером.
– Но я это сделаю.
– И покатишь чемодан?
– Да.
– Хорошо, разумеется, ты можешь уйти, но можешь остаться и не задавать мне вопросов, на которые я не хочу отвечать.
– Мой отец взбесился бы, если бы узнал. Он бы выследил тебя и… Это просто плохая идея, Стефан.
– Переживаешь за меня?
– За нас обоих. Лучше всего пресечь это в зародыше.
Никогда за миллион лет моему тупому мужскому мозгу не приходило в голову, что Айла будет волноваться за меня. Что это, бля*ь, за девушка такая? Ангел? Я накрываю ее руку своей.
– Отпусти чемодан.
Она отпускает.
Я откатываю его в сторону, беру ее за руку и веду обратно к дивану. Вытаскиваю из кармана ее телефон и протягиваю ей.
– Позвони отцу.
– Мой телефон все это время был у тебя! – заключает она.
– Я вошел в свой дом и обнаружил в нем постороннего человека. Как бы ты поступила?
Она фыркает.
– Я бы позвонила своему отцу, и тебя бы арестовали.
Я кладу телефон ей на колени.
– Так позвони. Скажи ему, с кем ты. И если с тобой что-нибудь случится, он сможет прийти сюда. – я похлопываю ее по колену. – Я в душ. Если ты все еще будешь внизу, когда я выйду, то отвезу тебя домой. Если поднимешься, то я тебя раздену и буду трахать все время твоего пребывания здесь. Выбор за тобой.
Может, она останется. А, может, и нет. Я представляю себе парней, с которыми она встречалась. Такие, на маленьких спортивных машинах, которые купили им родители. Представляю, как они приезжали за Айлой на выпускной. Я так и не попал на выпускной, и я солгал, сказав, что едва пережил старшую школу. Я вообще так и не доучился до выпускного класса. Большую часть того года я провел в одиночке за то, что чуть не убил охранника, который однажды ночью заковал меня в наручники и пытался сделать своей сучкой. Так что нет, я не обсуждаю тюрьму или причину, по которой я туда попал. Если Айла – ангел из нашей маленькой истории о хижине, то я – дьявол, а у дьявола много мерзких секретов, которые он держит при себе.