Тимур взял ее за руку и, чуть нахмурив брови, проговорил:
– Успокойся, я ничего не сделаю тебе. Кто он?
– Кто?
– Кто бил тебя раньше, это твой муж?
– Нет. Это был он.
– Кто?
– Антон Семёнович, чиновник нашего края – дрожащим голосом произнесла имя своего покойного любовника, Виктория.
Тимур слегка прикрыл глаза и качнул головой:
– Он был твоим любовником? Его жена, Нина Васильевна теперь тебя достает?
Вика кивнула.
– Ну тебя угораздило, детка… – произнес он, с некоторым сожалением глядя на нее. – Он же долбаный фашист, – вырвалось у него, – кстати я что-то слышал про него, он умер, связавшись с какой-то девушкой… – он запнулся и несколько секунд смотрел на нее, – так это была ты…
Виктория отвернулась к окну.
Тимур продолжал смотреть на нее в упор. Потом проговорил так же тихо:
– Говорили, что ему крышу снесло от любви к ней, больно она была хороша. И он даже оставил ей в завещании все свои деньги, это не правда?
– Правда. Я вернула все его сыну.
Тимур сцепил свои зубы:
– Жаль, я бы сейчас устроил бы в раз все твои дела.
Она с ухмылкой взглянула на него:
– Меня бы уже не было в живых. Ты о чем?
Тимур откинулся на спинку своего сидения и стал что-то обдумывать, потом сказал:
– Мне нужно пару дней, чтобы посоветоваться, поговорить кое с кем… Ты напиши мне полную информацию о своем муже и где его держат. Я попробую помочь тебе.
Виктория повернулась к нему и, распахнув глаза, в чувствах спросила:
– Правда?
Взглянув на нее, такую горящую надеждой, целиком полагающуюся на него, его вдруг потянуло к ней, он пригнулся к ней и привлек к себе, нежно поцеловав в губы, но со страстью и желанием. У Виктории немного закружилась голова от неожиданности.
– Правда, – прошептал он прямо ей в губы и снова поцеловал.
Глава 7
– Извини, – проговорил он, спустя какое-то время. Отстранившись и выпрямившись, Тимур завел двигатель автомобиля, потом снова спросил, – куда тебя подбросить?
– К дому Нины Васильевны.
Он взглянул на нее с немым вопросом.
Вчера я оставила там свою машину, – пояснила Виктория.
К вечеру она поехала за дочерью и на следующий день они вдвоем с Ксюшей поехали на свидание к Роберту в СИЗО. Ожидание очереди растянулось почти на три часа и малышка успела поспать в машине. Наконец, им разрешили пройти в зал. Он стоял по ту сторону перегородки с трубкой в руках.
Виктория приходила к нему уже третий раз, приносила продукты и все необходимое. Дважды его навещала Лана, ее так же вызывали по делу, и она предлагала свою помощь и ему, и Виктории. Они, поблагодарив, отказались.
И вот, когда они подошли, Ксюша впервые увидела папу за долгое время и сразу начала плакать и проситься к нему, стуча кулачками в перегородку между ними. Роберт приник лбом к стеклу и, положив свою руку, попросил ее не плакать. Виктория прятала свое лицо за ее спинкой, слезы лились по щекам, она гладила дочь и не знала, как ее успокоить.
– Роб, я вытащу тебя с Божью помощью. Не волнуйся ни о чем. Все будет хорошо, – говорила она в телефонную трубку то, что когда-то он говорил ей.
– Это делает его жена, да? – спросил Роберт, имея в виду Нину Васильевну.
– Да, – ответила она, утвердительно кивнув.
Он тяжело вздохнул и опустил глаза.
– Вряд ли ты что-то сможешь сделать, милая, – с горечью произнес он, – мне тут порассказали…, столько душ они сгубили со своим муженьком на пару…
У Виктории сжалось сердце, она вспомнила слова Тимура.
– Я попробую. Я сделаю все, что могу и не могу.
– Ты береги себя и Ксению, – сказал Роберт, – я отсижу сколько надо, главное, чтобы вы были в безопасности, Вика. Я тревожусь об этом. Лучше будет тебе уехать в Америку, если мне дадут большой срок. Уезжай, потом, когда выйду, вернётесь.
– Что ты говоришь?! – осипшим голосом произнесла Виктория, разревевшись в конец, и тут она впервые произнесла то, что никогда не говорила ему, да и никому прежде, – я так люблю тебя…
***
Она провела бессонную ночь, думая о Роберте. Ее обуревали чувства, всегда спящие где-то в глубине ее души, только сегодня она поняла, как сильно скучает по нему. Завернувшись в плед, Виктория забралась на широкий подоконник с ногами, и стала смотреть на плачущую ливнем улицу. Ксения спала в своей кроватке, шум дождя убаюкивал ее. Гулкую тишину в доме нарушали только звуки бушующей природы за окном.
Ей так хотелось вернуться в свое прошлое и исправить несколько дат, чтобы впоследствии никому не пришлось страдать. Раньше она познала сильную физическую боль, сейчас ощущала ужасную душевную. «Что хуже?» – думалось ей. Наверное, в каждое время эти чувства были равносильны концу света.