Плата
Как много линий на наших ладонях, тонких, ровных, глубоких, изломанных, иногда обрывающихся у самого начала, а порой бегущих вдаль, туда, за горизонт мясистого бугорка, на запястье. Говорят ли они со знающими? Или не стоит искать истину в узоре времени? Он не знал. Но сидел и рассматривал свои руки, будто видел их впервые.
Тёмная, смуглая от рождения кожа, короткие толстые пальцы, следы от тысяч мозолей. Вот детский шрам - осколок стекла на крыше, а тут пятно от ожога. Карта времени.
- Ещё секундочку, - мягким, похожим на бархат, голосом предупредила секретарша. Хотя можно ли так назвать девушку, работающую в салоне магических услуг? Наверняка и она имела в запасе пару дипломов об окончании академий ведьмовства, или эзотерики, или чего-то подобного, не слишком отличающегося от бумажек, что продаются в переходах метро. Нет, им доверяют больше.
- Да я не тороплюсь, - хмыкнул он. За каким чертом, спрашивается, он сюда зашёл? За надеждой. За крохотным зерном веры, что даст силы продолжать борьбу.
Уютный диван всхлипнул, когда мужчина встал. Затекшие от долгой неподвижности ноги покалывало, когда он ходил вдоль стен, увешанных разномастными талисманами. Ловушки для снов, скандинавские амулеты, обереги из трав. Видимо, местные колдуньи не брезговали любой помощью.
- Входите, - секретарша мягко улыбнулась и кивнула на чёрный занавес.
Он не видел, как выходил предыдущий клиент. И не слышал сигнала. Хмыкнул иронично: "Ведьмы", - и отодвинул полог мягкого бархата. Светлый коридор, обшитый безликими панелями, закончился аркой. Он на ходу скользнул рукой по вырезанным рунам - а ведь и впрямь дерево.
- Недоверчивый, - хрипло заметила гадалка. Отложила мундштук с тлеющей сигаретой и взялась за карты. - Да ты садись, садись. Говорить будем долго, Николаша.
От детского имени что-то поползло по спине. Мурашки, наверняка они.
- Не буду спрашивать, откуда вы знаете моё имя. - Он присел на старый деревянный стул, обвёл любопытным взглядом комнату.
На стенах - обои, в шкафу - книги. В углу вторая дверь. Никаких черепов, хрустальных шаров и прочих атрибутов, которые так любят начинающие маги и киношники. Да и сама гадалка выглядела заурядной женщиной неопределенных лет. Короткие чёрные волосы, чёрная же водолазка. Лишь серьги цыганские - тяжелые золотые обручи почти касались плеч.
- Правильно, не сомневайся во мне. Анна.
- Приятно познакомиться.
- Шутник, - хохотнула Анна. - Приятно ему...
Он выложил на стол, покрытый зеленой вытертой скатертью, руки ладонями вверх.
- Вот.
- Хочешь будущее узнать?
- Нет, похвастаться пришёл.
- Фома ты, а не Николаша, - прищурилась гадалка.
Он пожал плечами. На вежливые ахи-охи и следование ритуалу не было никаких сил. Он и так корил себя за проявленную глупость и давно ушёл бы, если бы не уплаченные за сеанс деньги и малая искра любопытства. Поняв всё невысказанное, Анна потянулась и тронула его за запястья. Холодные пальцы нажали на пульсирующие вены, подержали и отпустили.
- Говорить всё начистоту?
- Да, - кивнул. - Вранья и так хватает.
- Ну, хозяин - барин, - цепко глянула женщина. Затянулась, выпустила колечко дыма и затушила сигарету. - Умираешь ты.
Он догадывался об этом, просыпаясь ночами в холодном поту, чувствуя уклончивые взгляды врачей, видя в зеркале серые тени, но не знал наверняка. А она - парой слов, которые не вернуть, - выбила из-под ног табурет, и он закачался на веревке из правды.
- Это точно? - Горло перехватило.
- Я не ошибаюсь.
Они помолчали. Он раздумывал над тем, что делать дальше: встать и уйти или остаться. Но зачем? Чудес не бывает.
- Спасибо, я пойду.
- Сиди. Сядь, я сказала! - Анна держала карты. - Сам пришёл, теперь терпи. Сейчас раскину тебе на судьбу, потом руны спросим... Или духов, - шепнула она. - Не боишься духов-то?
- Да чего мне их бояться? Почти свои уже.
- А это ты зря, ты пока живой.
Бумага, на которой теснились фигуры, монеты и копья, отсвечивала, бликовала, пуская на стены солнечных зайчиков. Откуда свет? Он завертел головой, но окно было плотно задернуто чёрными портьерами.
- Так, - забормотала гадалка, - дорога дальняя... казенный дом... удар...
Её голос превратился в невнятный шум, и он прикрыл глаза, за веками замелькали события последних дней...
- Не спи - замерзнешь, - над ухом щелкнули пальцы.
Николай вздрогнул. Гадалка отошла от него, приблизившись к распахнутым створкам, поправила шаль. Кажется, прежде её не наблюдалось.
- Я уснул? - Раньше за собой он такого не замечал. Вроде и не устал, чтоб дремать на жёстком стуле, рискуя свалиться на пол.