— То есть ты просто терпел?
— Да.
— Почему? Мог бы сразу признаться!
Дэн пожал плечами и не ответил.
Поздно вечером, когда почти вся команда разбрелась спать, а бутылка с медово-травяной настойкой наполовину опустела, Дэн закончил убирать посуду, сел за стол на свое привычное место и посмотрел на капитана.
— Хорошая штука, — одобрил тот, покачав остатки золотистой жидкости в стакане.
— Да, — согласился Дэн и налил себе еще.
— Тебе не хватит? Алкоголь несовершеннолетним…
— Станислав Федотович, вы уж определитесь, — попросил Дэн. — Или я взрослый на должности взрослого и навигатор, или я несовершеннолетний и мне нельзя алкоголь, но тогда мне и за пульт нельзя — у меня нет ни диплома, ни лицензии. К тому же этиловый спирт я все равно перерабатываю без вреда для себя, а вкус мне нравится.
Капитан слегка оторопел. С точки зрения формальной логики, Дэн был совершенно прав. И в то же время, полгода назад киборг не стал бы возражать так резко. Нашел бы лазейку в запрете, придумал бы, что соврать, но в лоб бы не попер. Что-то с ним случилось за эти четыре месяца. Характер окреп, что ли. И как твердо Дэн сегодня одернул Полину! Признаться, Стаса и самого смущала ее вечная возня с волосами киборга, но если сам Дэн не против, то почему бы и нет? Однако, оказывается, Дэн с самого начала был против. Вероятно, сначала он не возражал, потому что прикидывался человеком и считал, что люди друг с другом так себя и ведут, а потом так и пошло, и все привыкли.
Но что же все-таки случилось, что у спокойного уравновешенного Дэна кончилось терпение?
— Что произошло там, куда мы упали? — спросил Стас. — Мне никто толком ничего не смог объяснить.
Дэн посмотрел в стакан, выпил глоток.
— Сначала — сбой прыжка, — начал рассказывать он. — Нас выкинуло не возле Актинии, а в безымянную звездную систему в секторе Вуалей, причем практически в атмосферу. Корабль начал падать, маневровые оказались повреждены.
— Это я еще помню. А что потом?
— Тед посадил корабль. Мы практически упали. Сломал руку, а вы получили травмы головы и позвоночника. Планета оказалась кислородная, земного типа. У нас почти не осталось еды, ну, вы помните, мы планировали большую закупку на Актинии.
— Помню. А чем вам синтезатор не угодил?
— Тем, что он не работает. Мы с Тедом так и не смогли его наладить, да и геля для синтезатора у нас было слишком мало. Поэтому мы с Лансом решили попробовать поохотиться, планета оказалась с активной биосферой. С лекарствами у нас тоже было туго, Михалыч говорил, что ремонтироваться будем долго и не факт, что вообще сможем починиться. Местность была опасная — много плотоядных хищников. Никакой активности в эфире, никаких признаков разума.
— Так. Ну это я еще понимаю. А дальше?
— Дальше мы с Лансом встретили пару перевертышей — это такие существа, у которых базовая форма — зверь, а вторая — гуманоид. Попросили их о помощи: еда, ремонт, лечение для вас и Теда. Они помогли. Я ушел с ними. Вот и все.
— Это как они помогли? — не понял Стас.
— Починили корабль. Исцелили людей. Охотились для нас. Корабль не перевертыши чинили, они позвали кого-то третьего. А, еще один из них сказал, что мы в секторе Вуалей и оставил Маше координаты для связи с навигатором Вуалей. Там нет навигаторов на кораблях, они прокладывают трассы для кораблей со стационарной точки сектора.
— И почему ты решил уйти с ними?
— Это была плата за помощь, — объяснил Дэн.
— Ничего не понимаю. Как ты вообще до такого додумался? Можно подумать, Венька бы нас с Тедом не вылечил!
— Шансы были ниже двадцати процентов. Он не хирург, вы были без сознания, у нас даже доступа к бластеру не было. Тед был в стрессе и не был готов принимать решения. Я посчитал, что это выход. Станислав Федотович, это была выгодная сделка. Если бы мы остались на планете, нас бы всех убили. Мы рухнули в охотничьи угодья перевертышей, они этого очень не любят. И гуманизмом они не обременены.
Стас покачал головой. История была мутной, как ни крути. Он читал логи искина, смотрел видеозаписи. Какие-то гигантские коты, какой-то невнятный брюнет, когтистый и зубастый блондин явно нечеловеческого вида, внезапно восстановившийся корабль, логи разговоров с навигатором Вуалей, который говорил на интерлингве с каким-то чудовищным акцентом, пропавший Дэн… Так не бывает. Так не должно быть.
Пока Стас размышлял, Дэн все сильнее напрягался. Он был уверен, что поступил правильно, он бы и сейчас так поступил, но молчание капитана нервировало.
— Я все же не понимаю, зачем ты ушел? — наконец спросил Стас. — Какая в этом была необходимость?
— Если не заплатить фейри за помощь, — тихо, но очень внятно ответил Дэн, — эта помощь обнуляется. И удача уходит. Я не хотел, чтобы это произошло.
— Погоди! Какие фейри, какая удача?
— Неважно. Капитан, так было нужно, вот и все.
— Ладно. Положим, ты прав. Но где ты тогда был?
— Далеко. И потом, я же вернулся.
— Сбежал или отпустили?
— Проводили и доставили до места.
— Платой за помощь была какая-то работа, которую может выполнить только боевой киборг?
Дэн с улыбкой покачал головой:
— Нет. Я действительно просто отдыхал. Немного учился. Вот, готовить теперь умею — двадцать четыре новых блюда. Могу водить транспорт с двигателем внутреннего сгорания. Много чего умею. Это должно помочь пройти программу социализации для разумных киборгов досрочно.
— Тогда почему никто ничего толком не помнит? Я проснулся — мы на подходе к Актинии, навигатора нет, морозильник под завязку забит мясом с рыбой, и всем все нормально — и что капитан был в коме, и что тебя нет, и что трассу неизвестно кто прокладывал! Кого ни спрошу про тебя — у всех глаза стекленеют. Да, был когда-то, куда-то делся, куда, когда — никто ответить не может.
«Это, наверное, Эшу, — подумал Дэн. — Чтобы никто не беспокоился и не переживал».
— Я не знаю, — он пожал плечами. — Я ушел с корабля до старта.
— Что это была за планета? Почему у Маши не сохранилось координат?
— Потому что она не для людей. И ее хозяева не хотят, чтобы люди там появлялись. Это чужие охотничьи угодья. Нам просто очень повезло.
— Хорошо. Допустим. Ты все-таки ничего не объяснил. Можешь сказать, почему?
Дэн вздохнул.
— Если я возьмусь объяснять, это перевернет вам всю картину мира. Травматичный опыт и совершенно бесполезный. Не вижу смысла.
— А для тебя, значит, не травматичный?
— Я оказался более подготовлен, чем вы. И мне помогали — так, как я вам помочь вряд ли смогу. Простите. Да и потом — все закончилось, все живы, все в порядке. Зачем вспоминать?
«Затем, что ты изменился, — хотел было сказать Станислав Федотович. — Затем, что у меня практически новый корабль, идеальное здоровье и физическая форма. Затем, что я хочу знать, чем именно и кому ты за это платил. Почему ты изменился, что тебя изменило и где ты, черт побери, взял для Веньки коньяк, которого на Земле не производят уже сто лет».
Но он ничего не сказал. Только спросил:
— Тебе там, где ты был, объяснили про паспортные карты?
— Нет, я сам сообразил. Там было много времени для того, чтобы просто подумать.
— А деньги на подарки где взял?
— У меня были карманные.
— Там дали?
— Да. Стандартная практика для того места. И, Станислав Федотович…
— Твоя зарплата за все время, что ты работаешь на моем корабле, лежит у меня на счету. Можешь забрать ее в любой момент.
— У меня все равно банковской карты нет. Но я бы брал иногда по мелочи.
— Полине на куклу?
Дэн улыбнулся.
— Сначала надо узнать, делают ли здесь таких кукол.
— Ну, как узнаешь, обращайся.
Дэн кивнул, убрал опустевшие стаканы и ушел в свою каюту. Станислав пересел в капитанское кресло, велел Маше в очередной раз прокрутить записи из сектора Вуалей и внимательно рассмотрел бледнокожего длинноволосого брюнета. Перевертыш, значит.
Все, что рассказал Дэн, слишком отдавало сказкой и не монтировалось с привычной Стасу реальностью. Но и Дэн не врал — если бы врал, придумал бы историю постройнее. И не отмалчивался бы.