И убрел в свою каюту.
Дэн дожидался, пока шум в тедовой каюте стихнет, и смотрел на Машу. Та, подперев подбородок кулачком, смотрела на него с сочувствием, но молча, только покачивала ножкой в остроносом сабо.
— По крайней мере, — тихо сказал он ей, — поступить на заочное туда, где готовят навигаторов, человеческое отношение мне не помешает. А остальное будет зависеть только от меня.
Утром Тед предсказуемо не стал извиняться. Кажется, он даже и не понял, что причинил Дэну боль. Или ему было наплевать. Капитан оплатил еще один день космодромной стоянки — должны были подвезти основной груз, прочие были всего лишь попутными. Полина, Вениамин и Ланс уехали в город на рейсовом флайере, который летал от управления космопорта. Тед рубился в игрушку. Капитан разбирал накладные и прикидывал маршрут, чтобы Дэн мог заняться прокладкой трассы. А Дэн прихватил невскрытую пачку сигарилл, зажигалку, вышел из корабля и принюхался. На этой планете было тепло, горячий ветер гонял мелкий мусор по бетону космодрома и доносил запахи нагретой хвои, йода и соли. Очень похоже на то, как пах холм в ситтине — морем и соснами, хотя поблизости не было ни одного естественного водоема, а растительный мир был представлен древовидными кактусоподобными багровыми колючками в белых цветах. Ни смолы, ни океана, но запахи почти такие же.
Дэн отошел на пару шагов и закурил. Да, вот так, и запах крепкого табачного дыма с ванилью. И можно снова окунуться в собственную память и вспомнить, как стремился сюда, на свой корабль, к своей команде, как любил ее и не мыслил себя нигде, кроме этого места, ни с кем, кроме этих людей… Дэну показалось, что он почти поймал то чувство, почти погрузился в него, когда рядом прозвенели шаги, и капитан уставился на него, не в силах выговорить хоть слово. А потом вырвал у Дэна недокуренную сигариллу, швырнул ее под ноги и растоптал.
— Какого черта, Денис?!
Дэн вопросительно смотрел на Станислава Федотовича.
— Что еще за выкрутасы? Дальше начнешь баб на корабль таскать? Чтоб не смел мне больше в руки брать эту гадость!
— Это разрешенное вещество, — резонно возразил Дэн, чувствуя нарастающую тянущую боль за грудиной. Импланты не регистрировали физиологических отклонений, но лучше от этого не становилось.
— Да хоть рекомендованное! На моем корабле никто курить не будет!
— Я не на корабле.
— Плевать мне на это! Ты — курить — не будешь!
— Буду, — негромко уронил Дэн, развернулся и пошел к шлюзу.
До середины ночи, не реагируя ни на кого, он составлял трассу, закладывая вариации на все возможные случаи. За ужином плотно поел. Команда видела уже пятый сон, когда Дэн закончил собирать рюкзак. Он окинул взглядом свою каюту, в которой не осталось ни единой фотографии — их Дэн оставил для Ланса, тот любил их разглядывать. Пересчитал скудную наличность. И ушел, чтобы больше не возвращаться.
Может, «Космический мозгоед» и был лучшим местом для беглого киборга. Может, его команда и оказалась самыми лучшими людьми для него. Для фейри-полукровки с киборгизированным телом места в этой команде не нашлось. Но пришлось вернуться и провести здесь полгода, чтобы понять это. Вряд ли кто-то, кроме Ланса, станет скучать. А найти нового навигатора на такой легендарный корабль — не проблема. И не Дэнова забота, как с ним будет уживаться Тед.
До первого перекрёстка Дэн шёл несколько часов. Непонятно откуда взявшийся на засушливой планете тоскливо накрапывающий дождь оседал на куртке и капюшоне, намочил волосы. Влага словно висела в воздухе. Дэн не стал отталкивать от себя капли, ему нравилось ощущение стекающей по лицу воды.
После перехода погода не изменилась, только ветреннее стало и холоднее. Было раннее утро, в кустарнике, несмотря на непогоду, трещали птицы. Дорога, на которую вышел Дэн, использовалась нечасто: она поросла травой, идти можно было только по узкой колее, сбивая крупные капли с высоких, почти до пояса, пушистых серых метёлок. Повиляв по опушке леса, высокого, густого и шумного, дорога, вскарабкавшись вверх по холму, вывела Дэна к деревне, отгороженной от леса лишь высоченными деревьями, пахнущими живицей и мёдом. Не зная, как отнесутся к чужаку жители, Дэн обогнул деревню по краю и вышел к крутому обрыву, чётко показывающему границы речной долины. Могучее кряжистое дерево, растущее на самом краю, блестело мокрыми широкими листьями, укрывая от дождя невысоких животных с белой пушистой шерстью и яркими бирками в ушах. Дэн прошёл дальше.
Заночевал он в этом же мире. Нашёл высокую копну сухой травы, накрытой сверху клочком пластиковой плёнки, и закопался в неё. За ночь дождь закончился, и весь жаркий день нещадно парило. Духоту Дэн не любил, хотя киборгу снижение количества кислорода в атмосфере до определенного момента не вредило, а укрытия не нашлось: дорога вела по широкому полю.
Попутку Дэн поймал случайно. Громкий рычащий звук мотора он услышал, как только тот появился на пределе слышимости. Высокая запыленная многотонная махина, фырча, остановилась рядом, распахивая дверь. Крупная крепкая женщина в плотном оранжевом комбинезоне и платке, завязанном узлом на лбу, предложила подвезти. «Далеко до Перекрёстка идтить, залезай». Дэн не стал спорить, бросил рюкзак себе в ноги и попытался найти такое положение, при котором его бы не слишком высоко подбрасывало на скользком жестком сиденье.
Лара высадила его в порту два мира и шестнадцать часов разговоров спустя. Сама поехала дальше, сказав, что здесь он точно найдёт нужную тропку, а ей далеко-дальше ещё ехать. Дэн поблагодарил и пошёл искать место для ночлега: солнце в новом мире висело низко.
В первой же подвернувшейся таверне Дэн быстро сторговался на комнату и ужин за помощь с загрузкой бочек в подвал, быстро поужинал и ушёл отдыхать. Здесь, в относительной тишине и сухости, после неприятно холодного душа с местным серым, щиплющим кожу мылом, он сверился с картами в прихваченном из ситтина планшете, переданными ему Денисом. Карт было много, найти свою локализацию удалось не сразу. Получалось, что либо Дэну идти самому в обход двух отмеченных знаками опасности Перекрёстков, либо подождать пару недель, когда из порта выйдет корабль, и на нём попробовать пересечь расстояние до острова, где был нужный Перекрёсток, сильно сокращавший дорогу.
Дэн решил ждать. Он быстро нашёл нужное судно, сговорился с капитаном: тот брал Дэна грузчиком без оплаты, но с кормежкой на всё время стоянки и пути вместо покинувших корабль матросов. Всё время до рейса Дэн таскал грузы в трюм и обратно, помогал менять отслужившие своё доски палубы, выполнял мелкие ремонтные работы. Почему-то в этом мире, где знали об автомобилях и спокойно к ним относились, предпочитали строить корабли из дерева, а вместо машин использовали копытных рогатых животных, грузных, длинношерстных и медлительных. Матросы говорили, что лишь у короля есть несколько железных кораблей, но так то король, а им тут, на окраине мира, и незачем.
Вечерами Дэн бродил по городу, слабо освещённому, с узкими улицами и окнами, больше похожими на трещины в скалах. Радовало, что в городе уже существовала канализация, и никто не выливал помои из окон. Дэн читал о таком средневековом обычае.
А ещё Дэну понравились местная музыка и танцы. Простые и незамысловатые, они давали необходимую эмоциональную разгрузку после тяжёлого рабочего дня. Дэн с восхищением наблюдал, как группа крепких мужчин колотит в разного размера барабаны. Самые большие из них стояли на боку и были диаметром в половину больше бьющих в них людей. Дэн старательно записывал эти выступления, желая показать их потом… кому-нибудь и где-нибудь.
Само плавание прошло легко. Качка Дэна не донимала, а к еде он был непривередлив. Они посетили остров-гору, мрачный и чёрный, с вершиной, укутанной в облако, оттуда добрались до куда меньшей горы, заросшей всевозможной зеленью. Дэн сошёл на пристани третьего острова, каменистого и полупустынного, пошёл вдоль берега, подобрал пару красных камешков, которые покрывали берег, повертел в пальцах и бросил наземь. До Перекрёстка дошёл вдоль ручья, постоял там немного и шагнул дальше.