Его подвозили. Чаще всего платой служил разговор, ни к чему не обязывающий обмен байками, пару раз Дэн помог с починкой транспорта. Однажды, после тридцати двух часов на ночном болоте наедине со звёздами, Дэна догнала депрессия. Он сидел на скрипучих досках, которыми тут выложили тропу, и чувствовал себя шариком, зависшем в высшей точке траектории и готовящемся к падению вниз. Из состояния заторможенности вывели писк разрядившегося планшета и чувство голода.
Но больше всего Дэну запомнилась поездка через половину планеты по матовой тёмно-синей дороге на низком бесшумном автомобиле, тяжёлом, гладком и обтекаемом. Водитель — молодой, с иголочки одетый парень — слушал громкую рычащую музыку, на встроенном мониторе даже крутилось видео. Дэну эта музыка не понравилась, хоть и была такой же ритмичной и простой, как и музыка портовых рабочих. Парень, Стэн, назвал это индастриал-металлом, даже группу назвал, объяснил, что всё дело в перегруженных электрогитарах, басах и чём-то там ещё. Дэн замечал, как на особо любимых моментах, про «my live, my rules», Стэн давил на газ, и тяжёлая белая машина чуть ли не взлетала. «Не парься, — смеялся тот, — я не самоубийца, а эта красавица ломает собой прессы на краш-тестах». И пускался рассказывать о том, что это такое. Дэну не понравилось слушать о том, как безупречный и сильный автомобиль бьют об стены, пускают навстречу другому до столкновения, как давят на него многотонным весом… Он иррационально сочувствовал этим красавцам.
Город, закованный в стеклопакеты и бетон, по-своему красивый, Дэна не впечатлил. Он чувствовал себя неуютно в настолько… электрическом месте. Громадные здания, высокие и тонкие, соединённые между собой узкими переходами, там, на высоте, походили на иголки, и даже смотреть на них было неуютно. Дэн, нигде не задерживаясь, хоть Стэн и зазывал в гости, обещая крутое тусовище, нашёл Перекрёсток и шагнул в следующий мир.
Здесь крепко пахло неочищенными выхлопными газами. По четырехполосной трассе в обе стороны не спеша ехали машины — легковые и грузовики. По сторонам дороги рос молодой ельник. В канавах стояла вода. Дэн поправил рюкзак, определился с направлением, перешел дорогу и поднял руку, чтобы застопить машину. Было немного интересно, какой язык здесь в ходу. Дэн уже встретил вариации на тему испанского, английского, русского, а в одном месте в ходу вообще была дикая смесь немецкого с гэльским. Впору было поблагодарить Дениса, настоявшего, чтобы Дэн закачал себе как можно больше языковых пакетов. На Дороге это и правда пригодилось. Конечно, ни один язык не был похож на базовый, содержавшийся в пакете — на правильном литературном не говорили нигде, и слэнга и ругательств Дэн зачастую не понимал, догадываясь по контексту. Но это лучше, чем иметь в запасе только русский и интерлингву.
Неожиданно вспомнилось, что Теду не понравилось то, что Дэн начал понимать немецкий, хотя сам Тед на немецком почти не говорил. Дэн встряхнул головой и подумал, что на ночь остановится в каком-нибудь придорожном кабаке, где можно вымыться. Голова чесалась от пыли.
Тяжелый обшарпанный фургон на полустертых шинах затормозил. Водитель в выцветшей синей бандане, с сигаретой в зубах, высунулся из окна и спросил:
— Куда?
Английский. И, кажется, американский акцент.
— На юг, — Дэн на мгновение замялся, переводя километры в мили. — Четыреста двадцать миль.
— На двести подброшу, а потом сверну на восток. Садись. Студент?
— Вроде того, — Дэн забрался в кабину и устроился на продавленном сиденье. Поискал ремень безопасности, не нашел. — Перерыв в учебе.
Водилу звали Джеком. Он курил крепкий табак, рассказывал о своих детях и высадил Дэна на стоянке для дальнобойщиков. Не иначе как чутьем Дэн отыскал на ней драйвера-дорожника и проехал с ней три мира и четыре Перекрестка.
…В какой-то момент Дэн почти потерял счет времени. Его вело только чувство направления. Перекресток сменялся перекрестком, кабак — кабаком, машина — машиной. Время Дороги чувствовалось совсем не так, как время на планете или время на корабле. Да, Дэн понимал, что у каждого из миров, который он проходит по краю, есть свое летоисчисление, своя история, свои правила, но его это все не касалось. У него была Дорога — и цель в конце Дороги.
Проснулся Дэн от света и тепла: солнечный зайчик нагло прошествовал по стенке и запрыгнул на его лицо. Дэн чуть сдвинулся в сторону, со стоном зарылся лицом в мягкую подушку. Вставать совершенно не хотелось, а хотелось спать и спать дальше. Внутренние часы показали, что отдыхал он чуть менее десяти часов, и чтоб не показаться наглым, надо было бы явиться перед хозяевами. Дэн потянулся, не вставая, поискал глазами Басту и, не найдя, вспомнил, что он не в ситтине, а в гостях у Тами и Грена на Земле-Трайм.
К холму Дэн вышел поздним вечером, тяжело ступая по утоптанной тропинке. Путешествие вымотало его, несмотря на все возможности киборгизированного тела. И больше всего он мечтал о ванне и куске мяса, желательно с овощами. И банке варенья, лучше всего апельсинового.
Мясо в этом доме было, и было апельсиновое варенье — то самое. А вот Туу-Тикки не было. И не тот был Грен. И не было Дениса, Тимура и Басты. Вместо них — два совершенно одинаковых белых зеленоглазых кота и здоровенная черная собака с гнутой спиной по кличке Фарт. Это был не тот дом. Похожий, но совсем не тот. Не ситтин, хотя тоже дом-у-дороги. Здесь жили люди.
Накануне Дэн слишком устал для того, чтобы его хватило на большее, чем поесть прямо в ванне, вымыться и забраться в постель. Но сейчас, с утра, он хотел в ситтин. Сколько же еще до него добираться…
В гостиной его ждал рыжий киборг с морщинками у глаз. Рыжий играл на гитаре что-то очень сложное. Перед ним на низком пюпитре были развернуты ноты.
— Привет, братишка! — улыбнулся рыжий. — Я Дэниэл.
— Дэн, — коротко представился Дэн.
— Я знаю, — кивнул Дэниэл. — Дорогой шел? Промахнулся?
Дэн кивнул.
— Далеко отсюда до ситтина? — спросил он. — Я… — он прикинул время в Дороге, — …шел дней сорок.
— Рядом, — ответил Дэниэл. — Обувайся, бери рюкзак, и пойдем. Денис специально под твой приход неделю отпуска взял. Я как бы его начальство.
— Там моя одежда в баке для грязного белья, — сказал Дэн. Ему внезапно захотелось протянуть время. Не идти в ситтин. Вдруг его там вовсе не ждут?
— Я потом принесу, когда Тами постирает, — пообещал Дэниэл. — Вон твои берцы.
Дэн сунул берцы в рюкзак поверх прочих вещей, пыльных и мятых. Все, что он брал с собой, было грязным и заношенным — в Дороге не было особой возможности постираться. Вскинул рюкзак на плечо.
— Я готов, — сказал он.
Дэниэл поставил гитару в стойку, взял Дэна за локоть и подвел к большому зеркалу, в котором отразились оба — такие похожие и такие разные. Хотя даже джинсы у них были одного оттенка, и одинаково кривилась изломанная шрамом бровь. Дэниэл положил ладонь на холодное стекло и немного подождал. Стекло заволновалось и перестало отражать комнату, превратившись в проход.
— Иди, — легонько подтолкнул Дэниэл.
Дэн собрал все свое мужество и шагнул в стекло. Переход был прохладным и быстрым. Всего один шаг — и воздух ситтина обнял Дэна.
Его ждали. Денис, Грен, Туу-Тикки — его ждали все. Не было только Лероя. Дэн подумал, что, наверное, у того закончился ремонт. Он скинул рюкзак на пол и просто стоял, не оборачиваясь.
Подошли все трое, одновременно, стремительно и плавно. Денис обнял Дэна, прижался лбом к его лбу. Дэн ждал каких-то слов, чего-то вроде «мы знали, что ты вернешься», но никто ничего не говорил. Просто Грен положил руку на плечо. Просто Туу-Тикки сжала пальцы Дэна в ладонях. Стояли и молчали, и не надо было слов. Подошел Тимур, завилял хвостом, тычась холодным мокрым носом в свободную ладонь. Вопросительно мяукнула Баста. И Дэн наконец отмер.
— Та красная панда, которая со мной спала — она еще здесь? — спросил он.
========== Эпилог ==========
С самого утра накрапывал обещанный синоптиками дождь. Невыносимая жара отступила пару дней назад, пронёсшаяся над городом буря вытеснила горячий воздух, остудила дома и горячие головы. Город ожил, расправили листья деревья, проклюнулась кое-где трава взамен выжженной солнцем. Стас в который раз пожалел, что ни одна существующая система регулирования климата не работает, прослушал новостную сводку и отправился в центральный парк.