– Я бы так не сказала– Миранда посмотрела на Элайзу поверх очков. – Бабник только берет. А Джованни – дает.
– Ну, может быть, тебе виднее. Но факт остается фактом: он не пропустит ни одной юбки – Ты тоже в его списке?
Элайза раздраженно нахмурилась:
– Временами и мне приходится это терпеть. И все же лаборатория – не место для заигрываний и поцелуев.
– Господи, ты говоришь прямо как моя мать. – А мало что могло раздражить Миранду больше. – Но я приму к сведению твой совет, Элайза, и в следующий раз мы с Джованни десять раз подумаем, прежде чем заниматься любовью в лаборатории.
– Я тебя обидела? – Элайза с огорчением всплеснула руками. – Я только хотела – Понимаешь, он может быть таким обаятельным. Я сама в него чуть не влюбилась, когда сюда переехала. Мне тогда было очень одиноко.
– Да что ты говоришь?
Миранда произнесла эти слова таким издевательски-ледяным тоном, что Элайза вздрогнула как от удара – Что бы ты там ни думала, я вовсе не прыгала от счастья, когда развелась с твоим братом, Миранда. Решение далось мне нелегко, и единственной моей на-1РЖЮЙ было, что оно правильное. Я любила Дрю, но он – – Ее голос дрогнул, и она решительно помотала головой– В общем, этого оказалось недостаточно. Слезы в ее глазах заставили Миранду устыдиться.
– Прости меня. – пробормотала она. – Ваш развод произошел очень уж стремительно. Я не думала, что для тебя все это было так серьезно.
– Да, было. И осталось. – Элайза вздохнула и смахнула слезинку. – Мне очень хотелось, чтобы все у нас было по-другому, но раз уж так случилось – Надо жить дальше.
– Ну конечно– Миранда пожала плечами. – Эндрю может быть таким несносным, мне трудно тебя осуждать. Я прекрасно понимаю, что в разводе всегда виноваты обе стороны.
– Да, наверное, мы оба были плохими супругами Так что лучше и честнее было разойтись, чем притворяться всю жизнь.
– Как мои родители?
Глаза Элаизы испуганно расширились – Я вовсе не имела их в виду – Все правильно. Я с тобой согласна. Мои родители не живут под одной крышей уже больше двадцати пяти лет, но им не приходит в голову, что лучше и честнее было бы разойтись Эндрю тяжело пережил ваш развод, но вы действительно поступили честно по отношению друг к другу.
Она и сама, наверное, поступила бы так же, если бы совершила такую глупость и вышла замуж Лучше развод, чем жалкое подобие семейной жизни – Значит, я должна извиниться за то, что плохо думала о тебе весь последний год. Элайза натянуто улыбнулась:
– Ничего ты не должна! Я знаю, как ты любишь Дрю. Я всегда восхищалась вашими отношениями. Вы ведь очень близки.
– Вместе мы еще кое-как можем выжить, разделенные – бежим к психоаналитику.
– А мы с тобой так и не подружились. Сначала – коллеги, потом – родственники, но не друзья. Может, попробуем? Кто знает, а вдруг получится?
– У меня не так много друзей. Боюсь заводить слишком тесные связи, – с неудовольствием признала Миранда. – Так что глупо отказываться от твоего предложения.
Элайза открыла дверь кабинета.
– У меня тоже друзей немного, – проговорила она. – Я буду рада включить тебя в их число.
Искренне тронутая, Миранда посмотрела ей вслед. Потом собрала распечатки и образцы и заперла их в сейф.
Ричарда Хоуторна она нашла уткнувшимся в компьютер, вокруг стопками лежали книги. Он был похож на охотничью собаку, вынюхивающую след.
– Нашел что-нибудь подходящее? – спросила Миранда.
– Что? – отозвался он, но глаз от экрана не оторвал. – Вилла была построена в 1489 году. Архитектора нанял Лоренцо Медичи, но принадлежал дворец Джульетте Буэнодарни.
– Так она была влиятельной женщиной! – Миранда придвинула себе стул. – В те времена любовницам обычно такие владения не принадлежали. Она себя дорого ценила.
– Прекрасные женщины во все времена имеют влияние, – пробормотал Хоуторн. – Если они к тому же умны, то знают, как этим влиянием пользоваться. А сохранились свидетельства, что Джульетта Буэнодарни была женщиной незаурядной.
Заинтригованная, Миранда достала из папки фотографию статуэтки.
– По ее лицу видно, что эта женщина знает себе цену. А что еще ты можешь о ней рассказать?
– Время от времени ее имя упоминается в разных источниках, но очень скупо, без подробностей. Например, ее происхождение неясно. Я ничего не смог найти. Первое упоминание о ней относится к 1487 году. Имеются кое-какие свидетельства, что она имела отношение к семейству Медичи – возможно, была двоюродной сестрой Клариче Орсини.
– Итак, получается, что Лоренцо взял в любовницы кузину своей жены? Так сказать, все по-родственному, – рассмеялась Миранда. Ричард серьезно кивнул:
– Это объясняет, откуда он мог ее знать. А по другим источникам, получается, что она была незаконной дочерью одного из членов Неоплатонической академии, созданной Лоренцо. И в этом случае их знакомство вполне объяснимо. Итак, как бы то ни было, в 1489 году он поселяет ее на вилле делла Донна-Оскура. По всем свидетельствам, выходит, что она, так же как и Лоренцо, любила искусство и использовала собственное положение, чтобы собирать под крышей своего дома всех выдающихся мастеров своей эпохи. Умерла Джульетта Буэнодарни в 1530 году во время осады Флоренции.
– Интересно. – Весьма подходящее время прятать ценности, подумала Миранда. Она задумчиво вертела в руках очки. – Значит, она умерла до того, как стало известно, что Медичи удержат власть.
– Получается, что так.
– Дети у нее были?
– Я ничего об этом не нашел.
– Дай-ка мне несколько твоих книжек, – попросила Миранда. – Я помогу тебе искать.
Винсент Морелли был Миранде как родной дядя; он знал ее с самого рождения. Когда-то он в течение многих лет заведовал отделом рекламы и прессы в Институте искусств штата Мэн.
Когда его жена-итальянка заболела, он привез ее в родную Флоренцию и здесь же похоронил двенадцать лет назад. Три года он погоревал, а потом, ко всеобщему удивлению, неожиданно женился на начинающей актрисе. Тот факт, что Джина была на два года моложе его дочери, привел семью в некоторое замешательство, а у коллег вызвал ехидные насмешки.