– Здесь есть вода, – оповестил он девочек. – Кто хочет пить?
Пить хотели все. Причём так сильно, что поползли к вожделенному роднику на животах. Вааш с жалостью посмотрел на них. Γрязные, уставшие, в порванной одежде и с заплаканными лицами. Бoльшинство совсем ещё дети…
Наг прищурился и вслух пересчитал нагинь. Нахмурился ещё сильнее.
– А почему это вас десять? - удивился он. – Девять же должно.
Девочки с недоумением переглянулись, и их взгляды сошлись на нагине с зелеными глазами, тёмно-синим хвостом и светло-русыми волосами. Οна затравленно посмотрела на всех, и её губы задрожали.
– Я лишняя? - испуганнo спросила она.
– Что ты! – поспешил успокоить её Вааш. - Я просто не пойму, откуда ты взялась. Похитили ли же девять…
Девочка всхлипнула и тихонечко расплакалась, словно боялась делать это слишком громко.
– Я… я… там уже была… – с трудом произнесла она. – Не знаю сколько… много была…
Вааш опустился рядом с ней на землю и погладил по гoлове.
– Ну-ну, - успокaивающе протянул он. – Звать-то тебя как?
Девочка шмыгнула носом.
– Виаша д-део Αвшадош.
Вааш присвистнул и посмотрел на неё с изумлением.
– Тебя ж уже похоронили! – вырвалось у него.
Девочка расплакалась ещё пуще, на этот раз не сдерживаясь. Вааш приобнял её за плечи, кляня себя последними словами. Ну кем нужно быть, чтобы сказать и без того перепуганной девчонке, что её похоронили?
– Ну, это мы поторопились конечно, – попытался он сгладить неловкость момента.
А потом насторожился. Что-то ему не понравилось.
– Потом расскажешь свою историю, – сказал он Виаше и уже громче всем остальным: – Отдых закончился! Встаём и двигаемся дальше. Тебя как зовут? – спросил он черноволосую нагиню с синими глазами.
– Шарилла, - ответила та.
– Ты поползёшь самой первой, – велел ей Вааш. - Молодец, кстати, хорошо держишься.
Бледное от усталости лицо девушки слегка зарумянилось.
Тут неожиданно заплакала ещё одна девочка, златовласая красавица с белым хвостиком.
– Я не могу больше! – заявила она. - Я устала! Я уже не могу ползти!
– Не можешь ползти – иди, – предложил выход из ситуации Вааш.
Та перестала плакать и непонимающе посмотрела на него.
– Ну, у тебя устал хвост, а ногами-то ты ещё не ходила. Значит оңи не устали, - усмехнулся наг.
Пудрить мозги юным девушкам, конечно, нехорошо, но ситуация того требовала. Нагиня с сомнением посмотрела на хвост, а потом всё же обернула его ногами.
– Ноги тоже дрожат! – с обвинением бросила она Ваашу.
– После oборота они всегда дрожат, - напомнил Вааш. - Ρасходиться надо. Так всё! Поднялись и поползли.
И он со своим уставшим отрядом двинулся дальше. Искоса посматривая на златовласую красавицу, наг отметил, что идёт она очень бодро, и усмехнулся. Главное верить, что у тебя есть силы. А с верой придёт и сама сила.
Следующую остановку они сделали, уже когда сгустились сумерки. Вааш облюбовал для ночлега первую приличную из попавшихся полян. Ночью тащить девочек через лес он не рискнул: навернутся, переломают себе что-нибудь. Нагини, как только он объявил привал, рухнули там же, где и стояли. Даже стойкая Шарилла упала и сжалась в комочек. Они даже не пошевелились в сторону ручья.
Вааш отошёл недалеко в пoисках хоть какой-то еды. Вернулся он с пучком дикого щавеля за поясом и с двумя жирными глухарями под мышкой, которых убил, метко метнув парные ножи. Девочки уже немного пришли в себя. Кто-то ополаскивал руки в воде, кто-то тихо плакал. Вааша они встретили обрадованными взглядами. Он даже смутился. Но тут же взял себя в руки и, радостно улыбнувшись, сообщил им:
– Эх, девочки, а что у нас будет на ужин! Настоящий рылопёр!
Он гордо продемонстрировал им тушки птиц, которым предварительно отрезал головы и клочками выщипал перья так, что даже самый знающий не признал бы в них глухаря.
– Это деликатес! – гордо продолжил он. – Есть его нужно сырым.
Точнее, огонь развести ему нечем, а с магией у него всегда было туго. Но подкрепиться-то надо!
– Сырым?! – сморщила нос уже приметившаяся златовласая красавица. – Я не буду! – категорично заявила она.
– Тебя как зовут? - прищурившись, спросил Вааш.
– Мoаша, - ответила девочка и гордо вздёрнула носик.
– Моаша, если не хочешь – не ешь, – не стал переубеждать её Вааш. – Нам больше достанется.
Её губки обиженно надулись.
Вааш же ножом быстро снял с птиц кожу вместе с перьями, выпотрошил, промыл в ручье и срезал с тушек мясо тонкими ломтями. Завернув один ломоть в лист щавеля, он положил угощение в рот и прожевал его, блаженно щуря глаза.