– Хорошо, – ответила я.
Лоренц довольно улыбнулся. И Регина просияла так, что никакое магическое освещение с ней не смогло бы сравниться. А вот я, я была недовольна и этим днем, и вынужденным согласием. Нельзя сказать, что курсант так уж мне не нравился, но идти с ним куда-нибудь мне все равно не хотелось.
– Ну что, инориты, – сказал он, беря нас обеих под руки, – тогда отправляемся в театр?
– А что, мы так и будем друг к другу обращаться официально? – Регина кокетливо стрельнула глазками в предмет своих мечтаний, который был совсем рядом и даже позволял за себя подержаться. – Лорд, инорита… Или вы не любите фамильярного обращения? Но ваши друзья звали вас просто Николасом…
Она сделала паузу и выжидательно посмотрела на Лоренца. На ее лице восхищение было написано просто огромными буквами. Вблизи он оказался для нее еще привлекательней. Что ж, ее можно было понять. Даже не обладай Лоренц титулом и не носи военную форму, он все равно был хорош – высокий, подтянутый, с красивыми чертами лица. Даже чуть тяжеловатый подбородок не портил впечатления – лишь придавал мужественности его лицу. Перед глазами неожиданно возник образ Рудольфа – полная противоположность моему нынешнему кавалеру. И зачем я его тогда прогнала, даже ни о чем не спросив?
– С моей стороны никаких возражений. – Николас полностью оправдал ее надежды. – Но, боюсь, вашей подруге будет неприятно, если я обращусь к ней просто по имени.
Мне показалось, что к этому времени Регина уже благополучно забыла, что я иду вместе с ними. Ведь вид на меня ей загораживал такой замечательный курсант. Да и смотреть на меня ей особо не хотелось.
– Штеффи будет неприятно? – запротестовала она. – С чего вы это взяли, Николас?
Гордая своей победой, она смотрела только на него, а он – на меня. Мне же ни на кого из них смотреть не хотелось. Хотелось вернуться домой, подняться к себе и уткнуться головой в подушку.
– Вы сами видите, Регина, – ответил ей Лоренц, не отрывая от меня пристального взгляда, – она и так со мной говорить не хочет, а уж если я обращусь к ней просто по имени, обидится до смерти.
– Штеффи? Да что вы, Николас, Штеффи, она такая, такая… – Регина повисла на его руке и хотела было произнести прочувствованную речь о моих достоинствах, но вспомнила, что это совсем не в ее интересах. – Она даже после того, как свою семью нашла, ничуть не загордилась и продолжает со мной советоваться.
– С вами советоваться?
В голосе Николаса была нотка сомнения, но столь легкая, что Регина ее не уловила. Она энергично закивала, будто жесты могли придать большей убедительности ее словам.
– А с кем ей еще советоваться, сами посудите, Николас? – гордо сказала она. – Я даже со счету сбилась, сколько я ей этих самых советов надавала.
Лоренц кашлянул, подавив возникший смешок, и посмотрел на меня.
– Уверен, Штефани, – ехидно сказал он, – что для вас советы Регины оказались очень полезны и своевременны. И следуете вы им безукоризненно.
Я не разделяла его веселья. Он прекрасно понял, что она говорит неправду. И если его это забавляло, то меня душил стыд за подругу. Конечно, ей хотелось произвести хорошее впечатление, но способ, который она выбрала, оказался крайне неудачным и не возвысил ее в глазах мужчины ее мечты.
– Не всегда, конечно, – ответила я, пытаясь сгладить эффект от слов Регины. – Но иной раз просто посоветоваться с кем-то бывает очень полезно. И помощь Регины для меня неоценима.
Я посмотрела на него с вызовом. Но Николас не был настроен со мной спорить.
– Да, иной раз совет необходим, – сказал он. – Но, к сожалению, не всегда бывает у кого его спросить.
Говорил он сейчас о чем-то своем, не имеющем отношения к Регине. Взгляд его казался обращенным внутрь, к каким-то проблемам, о которых рассказать было некому.
Глава 6
Спектакль выдался необычно длинным, так что от похода после него в кафе пришлось отказаться. Правда, в антракте Лоренц угостил нас чаем в театральном буфете и очень сокрушался, что план на вечер оказался сорван.
Когда мы вышли, на улице уже темнело. Регина щебетала, повиснув на руке Лоренца. Ей наконец удалось полностью завладеть его вниманием. Отвечал он односложно, но более длинную реплику ему вставить и не удалось бы. Слишком хорошо он был воспитан, чтобы перебивать даму. По его кислому виду было заметно, что теперь идея пригласить в театр мою подругу, чтобы не дать возможности мне отказаться, не казалась ему замечательной. Стратегическая ошибка – так, если я ничего не путаю, принято говорить у военных? Или тактическая? Уточнять я не стала. Даже не потому, что не хотела мешать подруге – она уже сделала все, чтобы вызвать неприятие у курсанта, – а потому, что он мог посчитать этот вопрос за проявление интереса, мне же ответ был не так уж и нужен.