– Сучка! Рот закрой! Ты еще жива, лишь потому, что мне лень убивать такую вошь, как ты. Ты не знаешь, что происходило со мной за последние дни, и что-то говоришь.
– Так может, расскажешь.
– Ты знаешь, что существуют вещи страшнее страха. Звучит очень странно, но это так. Я никогда об этом не задумывался, до одного момента. Ты ничего не знаешь про мое прошлое, так вот, пришло время рассказать.
– Я родился в Москве и жил в богатой семье. Тогда же был Союз, поэтому мой отец был влиятельным членом партии, он еще в последние годы правления Хрущева занял эту должность. Потом случился Брежневский переворот и моему отцу, который очень любил Никиту Сергеевича, пришлось менять мировоззрение во всем. И он не смог, его попытки заговора в партии против Леонида Ильича провалились. Александр Анатольевич, так звали моего отца, был расстрелян за попытку переворота. Представь себе, смертную казнь отменили еще при Сталине в 1947. Тогда как он оказался с пулей в голове? Отклоняясь, от того что было дальше, рассказываю. Он пытался бежать в Англию, где надеялся на предоставление политического убежища, но опоздал. Конечно, тогда отец думал лишь о себе, про семью забыл, потому что понимал, что проиграл. Но хотел уйти непобежденным. Не успел. Его застрелил собственный водитель, который был его, как он считал, надежным товарищем. Я это узнал, когда мне было уже за тридцать. Мой долг состоял в том, чтобы узнать, почему его убили, и кто это сделал. Об этом, как раз, я тебе и рассказал. Это убийство было заказным, и, конечно же, от партии. В конце концов, узнав имя того, кто это сделал, я направился туда. Старику было под девяносто. Мы поговорили и, расспросив, что мне нужно было, я направил на него пистолет. Он сказал, что ждал этого и готов был к такой смерти, единственное чего он не понял, так почему так долго. После этих слов, я сделал такой же выстрел, как и он тогда.
Смерть отца – большое горе для нашей семьи. Ах да, у меня были два брата и сестра. После его смерти мать была в отчаянии, но понимала, что семью надо кормить и начала работать еще усиленнее, чем раньше. Она была журналисткой. Ее даже повысили. Самое удивительное то, насколько Брежнев был добрый человек. После убийства отца он нас не трогал, его не волновала наша семья. Единственный неугодный элемент и тот ликвидирован.
Так вот, потом начался у меня сплошная черная полоса. Не хочу сильно углубляться в это. Слишком больно. Мой младший брат утонул в речке, и никто ему не помог. Каждая мразь, которая там была, не подумала даже спасти его, никому это не надо было.
С этого момента у меня все поменялось, я начал смотреть на мир в другом понимании. Когда у подростков играл юношеский максимализм, и им казалось, что все возможно и все легко дается, я же осознавал совсем другие вещи. И как видишь, осознание было правильное. Сейчас эти люди работают за копейки и даже не понимают, что налоги, которые они платят, идут ко мне в карман.
Что же случилось после его смерти?
Продолжение этой черной полосы, о которой я сказал. Те моменты, которые отпечатались в моей голове, ассоциируются только с этим понятием. Это звучит странно, но представь себе, что детская травма может быть связана всего с событием, которое ты потом хочешь забыть, но каждую ночь твоя голова забита только этим.
Моя мать не выдержала и повесилась где-то, через год. Горе утраты двух любимых людей дало огромный толчок для совершения суицида. Она совсем забыла, что у нее есть еще три ребенка. Боль захлебнула ее сердце, та боль, была как раковая опухоль. Эта зараза по чуть убивало состояние матери. Первое время она справлялась с этим, с помощью алкоголя, но это тоже самое, если во время операции убрать метастазы, а основу не вырезать. Но эффект облегчения временен. Поэтому мать не смогла справиться, ее внутренности изуродовались, а сердце окаменело.
Мы остались втроем. Благо мне тогда уже исполнилось 18, брату было 15, а сестричке 12. Я мог спокойно их обеспечивать для лучшего будущего. Вот тогда я и начал свой первый бизнес, связанный с наркоторговлей. Единственное, ради чего я продолжал это дело – это семья. Я настолько их любил, что порой забывал даже о собственном дне рождении, главное, чтобы у них все было хорошо.
За 90-е я заработал около десяти миллионов на наркотиках и отдал все брату и сестре для жизни в другой стране. Да, они уехали со всеми деньгами, чтобы учиться в Италии. Но это не их прихоть была, а моя. Начало 2000-ных годов, время зачистки проблем, которые были за 90-е. Началась охота и мне не повезло. Я знал, что меня посадят, потому что я был чертовым русским Пабло Эскобаром. Благодаря связям мне максимально смягчили срок и я сел всего на три года. Чтобы отбыть настолько маленький срок, мне пришлось, чуть ли не купить весь суд, ну точнее денег у меня не было, пришлось занимать у всех, кто еще не сел. В этом наркобизнесе я познакомился со многими интересными личностями. Многие из них хорошо ко мне относились, ведь у меня был всегда хороший товар. Чуть позже я встретил одного очень влиятельного человека по имени Феликс Кауфман. Он уже давно был в этом бизнесе и однажды кто-то рассказал ему про меня. Что какой-то юнец, открыл прибыльный бизнес по продаже наркотиков. Его это взбесило, и он даже думал меня убрать, но потом решил для начала со мной познакомиться. Его заинтриговало то, что какой-то сопляк открыл прибыльный наркобизнес. Он был статный и брутальный человек, увидев его, я сразу понял, что это мой инструмент для достижения еще более глобальных целей.