— Разве я хуже, чем он? Ну, скажи, товарищ милиционер? Акман в жизни не работал, палец о палец не ударил. Я же знаю. Сам был когда-то священником. Откуда у него эти деньги? Совести у него нет! Я спекулировал машиной, которой нет и не было. Хорошо. Я признаю свою вину, потому что у меня еще есть совесть. Есть! А он спекулирует богом, которого нет и не было. Он сдирает со своих овец по три шкуры. Почему же его не задерживают? Я спрашиваю вас, товарищ милиционер! Его тоже следовало бы, поскольку у него нет совести... А еще называется духовный брат!..
Даниел заплакал.
— Духовный брат? — спросил уполномоченный с презрением. — Ну, ладно, братец, собирайся ^ дорогу.
И отправил Даниела в камеру.
Секрет смеха
Вчера вдруг позвонили мне из киностудии:
— Товарищ Лаас? Здравствуйте. Говорит режиссер Ранд. Очень рад познакомиться. Вы очень заняты? Не могли бы вы заглянуть сегодня к нам, этак около четырех? Поговорим о вашей повести. Заранее скажу: она превосходна. Именно так и надо писать! Режиссер Пину того же мнения. Мы оба беремся за ее экранизацию. Согласны?
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться.
Ровно в четыре я постучал в дверь режиссерского кабинета. Товарищи Ранд и Пину приняли меня как старого и равноправного члена их творческого коллектива.
«Умные люди, — подумал я с уважением. — Понимают, что к чему».
Меня провели в небольшой зал, где заседала какая-то комиссия. Разговор шел о сценарии, сюжет которого был мне очень близко знаком, только я никак не мог вспомнить фамилию его автора.
— Мне кажется, — сказал режиссер Ранд, — автор удачно наметил пути для широкого применения юмора. Возьмем хотя бы такой пример. В своем последнем фильме мы использовали двух пьяниц для достижения комического эффекта. Автор нового сценария рекомендует нам использовать минимум две дюжины пьяниц. Это умно! Один пьяный — уже смешно. Ну, а две дюжины пьяных, товарищи, естественно, в двадцать четыре раза смешнее. Правильно, товарищ Лаас?
Режиссер Ранд слегка поклонился мне.
«А этот парень, кажется, обладает довольно тонким чувством иронии», — подумал я и кивнул ему в знак согласия.
— Дальше, — продолжал режиссер. — В нашей предыдущей комедии мы добились комического эффекта тем, что пьяный чуть-чуть не вывалился из лодки. А автор нового сценария заставляет многих пьяниц окунуться в воду. Лодки переворачиваются, пьяницы барахтаются в воде и потом вылезают на берег, как мокрые щенки. Мне кажется, товарищи, это замечательно! Это смешно!
Затем автор рекомендует проделать ту же процедуру с животными. На острове посредине реки строят стадион. Это, конечно, не смешно. Но смех начинается тогда, когда коровы, свиньи, козы, овцы и куры должны переплыть реку, чтобы попасть на стадион. Вы только представьте себе, как это смешно, когда куры плавают! Затем стадо разгуливает по стадиону. Среди животных разгуливает и дочь председателя колхоза, которая преследует молодого агронома-практиканта, чтобы признаться ему в любви. Несчастный агроном-практикант спасается от дочери председателя бегством, перепрыгивает через свиней, коз и коров. Куры сердито кудахчут, а перепуганные овцы бросаются в реку. Феноменально! А что было в нашей комедии? Из-за несчастной любви дочки председателя ни одно животное не бросилось в речку. И куры относились совершенно равнодушно к этой несправедливости. Просто нам не хватило жизненных наблюдений.
Наконец дочь председателя все-таки добивается взаимности, и молодые влюбленные катаются на лодке. Это опять оригинально и очень смешно. Для усиления комического элемента автор сценария рекомендует одеть агронома-практиканта во фрак с орхидеей в петлице. Когда дочь председателя, сидя на веслах, поет лирическую арию, ее возлюбленный во фраке стоит перед ней и дирижирует зонтиком. Этим мы добьемся слияния комизма с лирикой. Верно я говорю?
— Правильно, — дружно подтвердили другие.
«Как, однако, больно бьет подлинная ирония!» — восхищенно подумал я. А режиссер продолжал:
— Обычно мы добиваемся комического эффекта тем, что герои спотыкаются, падают или наступают на грабли, вилы, гвозди и т. д. Но автор нашего нового сценария не остановился на достигнутом. Его председатель колхоза не просто падает, он и рвет свои штаны, а грабли, на которые он наступает, ударяют его как раз по голому месту. Таким образом, отрицательный герой становится жертвой собственного верхоглядства. Это очень благородно и смешно.
Пойдем дальше. Смешно, когда мужчина надевает женское платье? Безусловно. В нашей предыдущей комедии передовой тракторист пошел работать в свинарник и надел на себя девичий платок. В новом же сценарии предлагается одеть свинаря в шелковое платье и лакированные туфли на высоких каблуках. Зритель животики надорвет, когда увидит на экране передового свинаря. А еще лучше, если свинарь в таком наряде станцует со свинаркой модный танец чарльстон. В промежутках между танцами, взяв на руки поросенка, свинарь споет свинарке любовную арию. Свинарка ответит ему тоже арией. Однако, поскольку ее любовь сильнее, она берет в руки старую свиноматку весом пудов этак на десять — двенадцать. Это очень подчеркнет лирический оттенок упомянутой арии и выразит полноту чувств героини. Потом молодая любящая пара будет играть со шлангом, благодаря чему оба они превратятся в мокрых щенят, подобных тем пьяницам, коих мы видели в начале фильма. Следовательно, сюжет закруглился. И зритель, выходя из кино, еще раз мысленно припоминает все комические перипетии нашего фильма...