- Вот это да, — озабоченно сказал отец города Торгула. — Что же нам теперь сделать? Ведь они теперь нас обязательно обгонят!
Видрик пилит дрова
Честно говоря, Видрик мне не нравился так же активно, как и его отец. Но я ничего не мог поделать. Не всякий имеет право выбирать себе коллег, тем более их сыновей. Но главное, отец Видрика нравился нашему заведующему. И даже очень нравился. По его мнению, в нашей конторе не было другого такого честного, прилежного, способного— добавьте еще десяток других лестных эпитетов — сотрудника, как отец Видрика.
Однажды заведующий вызвал меня и сказал:
— Сегодня пойдем поздравить товарища Вистрика — у него двойной юбилей: пятьдесят лет со дня рождения и десять с начала работы в нашей конторе.
Пришлось пойти, хотя мне, по правде сказать, ужасно не хотелось.
Во дворе Вистрика мы увидели его сына. Видрик пилил дрова.
— Ой, Видрик! Почему же ты один пилишь? — спросил заведующий. — Твоего отца разве нет дома?
— Дома, — ответил Видрик. — Но у него нет времени. Он должен сделать один всю конторскую работу.
Я окаменел. Признаюсь, если бы не заведующий, мальчишка немедленно схлопотал бы от меня пощечину.
— Видите? — торжествовал заведующий. — Даже ребенок знает, на чьих плечах держится наша контора. О, ты бесконечно прав, мой дорогой, заведующий и твой отец единственные у нас серьезные работники, а другие, — он покосился на меня, — так себе, нахлебники... Получай, голубчик, эти конфетки.
Видрик взял конфеты, подумал и сказал:
— Заведующий? Да ведь он же круглый болван. Если другие хоть кое-что делают, то от заведующего совсем нет толку. Как от козла молока.
Заведующий отшатнулся и быстро зашагал со двора. Я последовал за ним.
Нет, что вы ни говорите, а этот нахал Видрик мне теперь нравится гораздо больше.
Сказка о смехе
Этот рассказ является выдуманной мною сказкой, и к нему надо так и относиться, как к сказке.
Была одна маленькая страна. Жители ее работали, отдыхали, во время отдыха читали книги, журналы, газеты. И все были довольны.
Но вот однажды один из самых почитаемых авторитетов литературного мира этой страны сделал ошеломляющее открытие:
— Мне кажется, в нашей литературе господствует скука. Юмора у нас нет ни на грош.
— Что верно, то верно, — услужливо подтвердили его коллеги рангом поменьше.
А поскольку это говорили авторитеты, то скоро об этом заговорила вся страна. Немедля стали созываться широкие собрания, узкие заседания, организовываться специальные секции, создаваться компетентные комиссии и коллегии. Энтузиасты литературного мира работали в поте лица, как каторжники на каменоломнях. Однако авторитеты твердили по-прежнему: юмора нет! Тогда энтузиасты разыскали маститых критиков этой страны (немаститых там вообще не было!), и те по специальному заказу анализировали, синтезировали, суммировали вопросы сатиры и юмора. Они не оставили камня на камне, строчки под строчкой, буквы за буквой. И, несмотря на это, юмористика, как об этом образно сигнализировали авторитеты, продолжала хиреть и сохнуть.
— В конце концов все образуется, — бодро сказал после этого редактор одного из юмористических журналов. — Смех будет! Непременно будет. Нам следует только обратиться к самим авторитетам литературного мира. Только они могут нас рассмешить. И тогда вся страна ухватится от смеха за животики.
С ними согласились и начали действовать.
Первый авторитет, к которому обратились сотрудники журнала, был ужасно растроган.
— Великолепно! Восхитительно! — воскликнул он. — Фельетон, памфлет, юмореска, комедия и так далеее — все это моя стихия. Я обязательно что-нибудь напишу. Так что народ наш посмеется всласть, до упаду. Тем более это необходимо сделать, потому что сейчас под видом юмора печатается сущая чепуха! Я обязательно напишу... Но, к сожалению, теперь у меня нет времени. Текучка, знаете! Переводы разные... Поэма о муравьях еще не закончена. Очень жаль, но... придется подождать. Позвоните в другой раз, годика через два, а еще лучше через три.
Другой авторитет полчаса от души смеялся над будущими своими произведениями, затем тоже сердито напал на современную сатирическую литературу:
— Если уж я напишу, то напишу так, что все написанное раньше просто стушуется и исчезнет. Я так бичую недостатки и пережитки прошлого, что они мигом пропадают, как мухи с наступлением зимы. А мои читатели разом становятся образцами современного положительного героя. Только, к сожалению, сейчас я очень занят. Договоримся так: позвоните мне как-нибудь попозже! Примерно в начале следующей семилетки.