Она целиком погрузилась в свои непростые мысли, когда на базарчике возле спуска в «Южную» к ней подошла молодая женщина с заклеенным пластырем лицом и, присвистывая, спросила:
— Ис-свините, вы не пос-скажете, где сдесь киносеатр?
— Вон там, — едва глянув, махнула рукой Панкратова.
— Там? — показала женщина в сторону «Пражской».
Тамаре стало неудобно, что она отмахивается от нуждающегося в ее помощи человека, и она решила объяснить подробно. Подошла к бровке тротуара и показала:
— Вон, видите…
Рядом остановилась приземистая машина, Тамару что-то стукнуло под коленями, она хотела обернуться, но тут же оказалась лицом на полу салона.
Потом — резкая боль в затылке и темнота.
Очнулась она, когда машина стояла, и Панкратовой показалось, что времени прошло совсем чуть-чуть. Но, подняв гудящую от боли голову, увидела, что вокруг машины совершенно незнакомое ей место. Двор какой-то потемневшей от времени дачи и вокруг над деревьями и кустами крыши домиков.
— Осюхалась? Посли, — потянула ее за воротник та присвистывавшая незнакомка в пластыре.
— Вы там с ней не очень, ладно? — сказал здоровенный мужик с неестественно блестящими глазами. — Уж очень у ней задница аппетитная. Чего добру пропадать?
— Ох, парень, — укоризненно вздохнула свистунья, — с твоим выклюсятелем дазе старая карга справис-са.
— Чего?
— Нисего. Посли, бл… Кому сказала?!
Она так сильно рванула за воротник, что от боли в горле Тамара закашлялась.
Незнакомка, толкая ее перед собой, впихнула Панкратову в дом. Она, впав от неожиданности в ступор, покорно переставляла ноги. В доме сидели и стояли вооруженные люди самого бандитского вида. Что-то соображать Тамара Владиславовна начала, только оказавшись перед крутой лестницей в подпол, из которого бил яркий свет.
— Спускайся! — велела конвоирша.
— Кто вы? Что вам надо?! Я не пойду!
Тамару мутило от страха, и сопротивлялась она весьма нерешительно, но женщина внезапно и резко стукнула ее твердым кулачком в живот, а когда Панкратова согнулась от боли, ловко ударила коленом в лицо. Под смех довольных зрителей она удержала Тамару, не дав ей упасть в люк, а потом вплотную приблизила расширенные зрачки и с улыбкой спросила:
— Иссе? Могу иссе! Лусе иди сама, а то сбросу!
Захлебываясь от крови, опять ничего не соображая, Тамара, пошатываясь, спустилась вниз по узким ступенькам. Поморгав от яркого света, она рассмотрела присевшего на корточки возле кирпичной стены Олега Гаврилова, а на полу возле него — связанную Надежду Кузнецову.
Смотреть на Кузнецову было страшно: изрезанная футболка торчала заскорузлыми от крови лохмотьями, джинсы были продраны так, точно ее километр волокли по асфальту.
Сопровождавшая Тамару женщина подошла к Надежде, медленно, с той же дикой улыбочкой подняла ногу и с наслаждением ударила лежавшую каблуком в живот. Та жалобно застонала. Но потом вывернулась и, с неожиданной прытью поджав колени, изо всей силы ударила связанными ногами обидчицу. Свистунья, пискнув, отлетела в тень под лестницей. Покопошившись там с проклятиями, она выскочила на свет и бросилась к Надежде, пытаясь вцепиться ногтями ей в лицо.
— Стоп! Тихо, Зинуля, — оттащил ее, ухватив со спины, Гаврилов. — Лицо не трогать! Ей еще, возможно, по телефону придется говорить.
— С-сука! Я ей все равно субы выбью, я на ней есе попрыгаю!
— Попрыгаешь. Но — потом. А сейчас дай мне сказать. Слушайте, Кузнецова! От Тамары, я ее знаю, ближайший час никакого толка не будет. Ваша задача: привести ее в чувство и популярно объяснить ситуацию. Особый упор делайте на то, что если вы не скажете, где ваш Олег и наш Бутицкий, то Зина возьмется за нее — на глазах у вас. Не вводите девушку в грех — она уже и без того натворила выше крыши. Ей теперь терять нечего. И еще. Все может окончиться вполне благополучно: мы нейтрализуем Олега, он побудет с вами, а мы вернем Тамару и Бутицкого в «Аметист» и предпримем новую попытку. Думаю, что на этот раз Томе фокусничать уже не захочется.
— Сволочь, — сказала Надежда, чтобы сделать себе приятное.
— Возможно, — сухо бросил, направляясь к лестнице Гаврилов, — но вы сами влезли в мужские игры. А тут такие правила, что и за сотню баксов глотку перегрызут. Зина, идем!
Рыкалова еще разочек пнула Кузнецову в бок и направилась к лестнице.