— Со страховкой твоей квартиры — чистый эгоизм. Глуповато даже. Из самолюбия. Понимаешь, у нас на участке периодически устраивают всякие соревнования. Типа «Лучший агент квартала». Премия небольшая, приказ, вымпел красивый. В общем, полная ерунда, конечно, но коллектив у нас бабский — эмоции и самолюбия. Так что «капсоревнование» подстегивает. И вот несколько месяцев назад, еще до твоего увольнения, устроили конкурс по договорам о домашнем имуществе. Причем не по суммам, а по числу полисов. Я сначала не хотела высовываться. У меня и так заработки самые большие, лишняя зависть мне ни к чему. Но в тот раз победителем выходила Зина Рыкалова. А она накануне у меня клиента из-под носа увела. Пришел человек ко мне, я давно его окучивала, но меня начальство вызвало. Меня-то и не было всего минут десять, но Зинка успела его уболтать. Я прихожу, а она уже полис заполняет. Естественно, при клиенте скандалить не будешь. А когда он ушел, она мне этак небрежно: «Он сам попросил его поскорее обслужить! К тому же мне пришлось ему все условия и тарифы разъяснять…» В общем, считай, обворовала. Причем не в первый уже раз. И вот я слышу, Рыкалова уже хвастается, как премию за первенство по домашним страховкам будет тратить. Кудахчет. Меня такое зло взяло! Тем более что я отставала от нее всего на три договора. А уже последний день. Я тогда пошла в соседний кабинет, деньги с собой были, и заполнила четыре бланка. На знакомых, чьи данные знала и кто не станет возникать, что я их подписи подделаю. Вот и ты мне тогда на память пришла. Так что ничего ты не должна. Если учесть комиссионные и премию, то так на так оно и вышло. Мне-то главное было Зине нагадить. Сейчас почему-то неприятно вспоминать.
— Нет худа без добра. А сколько это в деньгах?
— Страховая сумма? Пока не скажу точно. Это от милицейского протокола зависит. Но примерно две трети того, сколько сейчас стоит новое — то, что у тебя поломали и слямзили. Я же минимальную сумму назначала.
— Пожмотничала, значит?
— Нет, просто когда без осмотра — лимит… Наглеешь?
— А ты думала, — засмеялась Тамара. — К хорошему быстро привыкают.
Благодаря тому, что Тамара только телевизор купила новый, а всю мебель, сделав в квартире ремонт, брала с рук по объявлениям на столбах, квартира у нее стала выглядеть куда лучше прежнего. Да еще толика денег осталась на жизнь. Но это слабо утешало Кузнецову. Кто знает, как варят мозги у выродков, способных ограбить нищую и ребенка. В следующий раз они могут напасть на саму Тому или даже на ее дочь.
В сущности, если догадки Надежды верны и ей действительно мстила жена Ряшки-Ряжкова, то в точности прицела той не откажешь. За себя, любимую, бояться мучительно, спора нет. Но переживать за безвинного и непричастного к твоим делам близкого человека оказалось куда мучительнее.
Особенно для такой, как у Надежды, деятельной натуры, когда ничего не получается предпринять. Кузнецова, как ни старалась, не могла найти Ряжкова — его телефоны или не отвечали, или по ним отзывались какие-то жующие голоса, которые, кроме того, что «босс в отпуске», ничего говорить не желали. Олег еще не вернулся из своей командировки. Апээн в очередной раз сменил адрес, и вызвонить его тоже не удавалось. Вокруг старика время от времени накапливались дамочки, которым он здорово помог и которые жаждали видеть в нем некоего мессию. Но Апээн создавать секту не желал и прятался, меняя окружения, полагая, что, если он кому-то действительно нужен, его найдут.
В отдел безопасности своей фирмы Надежда обратиться не могла. Тот сотрудник, в возможности которого она верила, попал в больницу, а с начальником СБ у нее отношения не заладились. Слишком тот любил руки распускать. А обращаться за помощью в таком деликатном деле к кому попало нельзя. Даже самый легальный бизнес в России зависит от сложных взаимоотношений чиновничьих и криминальных крыш. В таких условиях, стараясь выпутаться, легко нарваться на еще большие неприятности.
К милиции тоже не обратишься. В том числе и потому, что ничего конкретного или доказательного у Кузнецовой не имелось: одни догадки и предчувствия.
Наконец Надежде удалось связаться с Апээном. У того был обычай: праздновать удачный гонорар в ресторанчике тибетской кухни на Покровке. Там его знали и согласились передать, когда он в очередной раз появится, Надину записку. Обещание выполнили, и старик позвонил прямо из ресторана. Выслушав суть проблемы, он пригласил Надежду откушать с ним.