Тамара ощутила, как жар заливает щеки. Она растерялась от неожиданности. А этому все как с гуся вода. Он что, считает ее своей рабыней? Но как возразить? Пока еще все на ниточке и с Зайкой, и с ней самой. Случись такое неделю назад, она отказалась бы наотрез. Могла даже уйти. И тогда не было бы ни ужасного звонка, ни письма на компьютере. Сейчас уходить из «Аметиста» нельзя. Надежде нужна еще минимум неделя, чтобы обезопасить их с Зайкой будущее.
Тамара молча взяла из рук хозяина туго набитый конверт и вышла, чувствуя себя оплеванной. Поднявшись в свою комнату, она долго сидела, уставившись в одну точку и ни о чем не думая. В висках пульсировала одна мысль: «Дура! Какая же я проклятая, тупая дура!» Расслабилась. Купаться ей, видите ли, захотелось. А потом шляться полуголой. Доигралась. Вот и сон оказался вещим: он же ее предупредил — не оголяйся на работе!
Осознав, что бегущие по кругу слова давят ее, она встрепенулась. Что ж, если ему хочется потратиться на ее наряды, на прическу и массажиста, то она доставит ему это удовольствие.
По первому классу.
Так обозленно размышляя на заднем сиденье машины, она по дороге в город набрала номер Кузнецовой.
— Давно пора, — не удивилась та просьбе Панкратовой пройтись вместе с ней по магазинам. — Однова живем! Но я советую поменять порядок. Вначале — по магазинам, потом салон. В наше время и при твоей фактуре легче внешность подгонять под одежду. Сколько он тебе отслюнил? Ого! Гуляем, подруга!
Пока они объезжали магазины, Надежда, уверив ее, что с Зайкой полный порядок, и выслушав пересказ разговора Тамары с шефом, напомнила об основополагающих принципах смирения:
— Во-первых, он прав, потому что он владелец «Аметиста». Ты от него зависишь, мы ведь его фирму как наживку используем. А почему он должен помогать даром?
— Мы же его деньги спасаем!
— Ха! Но он-то об этом не знает, правда? Во-вторых, он прав, потому что мужик и торопится жить. Сумел заработать и гуляет. В-третьих, он пока ничего плохого не требует. И сон твой в руку: доверься шефу, и все будет отлично.
— Ага, — иронично покивала Тамара, — все и сразу!
— А что? Бывает же. Что это за жизнь, не понимаю, если большую ее часть ты тратишь на дурные предчувствия?! Высказала их, обдумала, учла и — забудь. Тебе не пятнадцать, чтобы всего бояться. Вот начнет приставать, тогда и будешь маяться. Мало у тебя проблем?
— Тебе легко рассуждать. Сама бы попробовала такую зависимость, — пробурчала Тамара, потерянно расхаживая по магазину вслед за подругой. Панкратова не умела просто ходить по магазинам. Прежде, попадая на рынок, она специально не смотрела по сторонам, чтобы не расстраиваться зря. Наряды, особенно красующиеся на отдельно стоящих манекенах, и в самом деле великолепны. Но цены! Обидно, что она должна тратить на тряпки деньги, которых хватило бы на год жизни.
— Может, ты и права, — подтвердила Надежда. — Я бы могла и врезать. Но в том, что мужик хочет бабу, нет ничего плохого. По природе положено. Вопрос в том, как он хочет. Если предлагает попользоваться его карманом, в этом есть что-то скользкое. Есть. Но раз уж ты согласилась, чего ныть?
— Ой, ты договоришься, — ответила Тамара, влезая в нечто сиреневое, томно обтягивающее, — что мне в проститутки пора.
— Не передергивай! А чего — тут нормально, повернись-ка боком. Отлично. С тобой по магазинам ходить, только завистью давиться: что ни наденешь, все как на куколке! Проститутке платят как раз за то, что с ней ничего такого не надо. Ее сгреб, поимел, как захотел, и выбросил. Проститутка выпрашивает деньги, а порядочная женщина их милостиво принимает. Ощущаешь разницу?
Тамара, увидев себя в зеркале, онемела.
Панкратова отвыкла от себя такой — изящной, но не тощей, женственной, но без ленивых складок. «Нет, — подумала она вдруг печально, — я себя такой никогда и не видела!» Сейчас она узнала, как может выглядеть, если одежда выбрана не по цене, а по фигуре и характеру. Вот где горе: убедиться, что в 34 ты впервые увидала себя такой, какова ты есть.
— Спасибо тебе. — Она от полноты чувств обняла подругу.
— Ладно. — Надежда выглядела чуть смущенной. — Все тип-топ.
На самом деле она отнюдь не была уверена, что будущее Тамары так уж лучезарно. Отгоняя размышления о пересказанном подругой сне, она напомнила:
— Надо не забыть сразу после салона купить приличные очки!
Когда Панкратова вернулась на дачу Воротникова, до приезда гостей оставалось всего полчаса. Шеф, пожирая ее глазами, не отпускал замечаний относительно ее новой внешности, основное внимание он уделил нюансам предстоящих переговоров. Тамара Владиславовна опять почувствовала себя паршиво. Как рабыня, которую хозяин разукрасил, чтобы повыгоднее продать. Она цепенела под плотоядными взглядами шефа, изо всех сил стараясь сконцентрироваться на работе. В названии фирмы, руководителей которой он сегодня пригласил, ей послышалось нечто знакомое, но она так и не смогла вспомнить что.