– Это Коттон Хейз? – спросил Карелла, полностью сбитый с толку.
– Да.
– Тогда что...
Хейз прикрыл трубку ладонью.
– Они хотят принести завтрак, который я заказал, – сказал он. – Вы не возражаете?
– Возражаем, – сказал Рутер.
– Пусть несут, – сказал Мэрфи. – Еще подумают, что здесь происходит что-то неладное.
– Он прав, Фрэнк, – сказал Миллер.
– Ну хорошо, пусть несут. Только без фокусов!
Хейз убрал руку. – Алло? – сказал он.
– Коттон, – терпеливо заговорил Карелла. – Я только что приехал в участок. Пришлось заехать кое-куда. Мейер оставил на столе записку. Она гласит: “Позвони в отель “Паркер” и...
– Несите побыстрее, – сказал Хейз.
– Что?
– Несите побыстрее, говорю. Комната 1612. – Хейз повесил трубку.
– Что он сказал? – спросил Рутер.
– Сказал, что сейчас принесут.
– Когда?
Хейз быстро рассчитал в уме, сколько времени потребуется полицейскому автомобилю с ревущей сиреной, чтобы доехать до отеля.
– Минут пятнадцать, – сказал он, и тут же пожалел, что не сказал тридцать. Что, если Карелла не понял его?
– Я ждал только одного из вас, – сказал Хейз. Он понял, что пока не принесут “завтрак”, он в безопасности. Но если “завтрак” задержится, согласятся ли эти трое ждать? Нужно поддерживать с ними разговор. Когда человек говорит, он не замечает течения времени.
– Нам следовало бы подумать об этом, – ответил Рутер. – Нас озадачила фраза “ПРИЕЗЖАЙТЕ ОДИН” в вашей телеграмме. Если вы знали о Кеттеринге, то не могли не знать, что нас было трое. Потом мы решили, что вы не хотите, чтобы с нами была полиция. Судя по всему, мы ошиблись. Верно?
– Да, – согласился Хейз.
– А что вы знаете о Кеттеринге?
– Я знаю, что его автомобиль – на дне озера в Кукабонге, а сам он закопан где-то в лесу. Что еще нужно?
– Вы не знаете самого главного, – сказал Миллер.
– Зачем вы убили его? – спросил Хейз.
– Это произошло слу... – начал Миллер, Рутер резко прервал его.
– Молчи, Хоаким! – произнес он.
– Какая разница? – пожал плечами Миллер. – Ты что забыл, с какой целью мы приехали сюда?
– Он прав, Фрэнк, – сказал Мэрфи. – Действительно, какая разница? – Старик выглядел забавно с пистолетом в руке и револьвером за поясом. Он походил на престарелого шерифа дикого, но уже усмиренного города на дальнем Западе.
– Зачем вы убили его? – повторил Хейз. Миллер взглянул на Рутера. Тот кивнул.
– Это произошло случайно, – сказал Миллер. – Его застрелили чисто случайно.
– Кто застрелил?
– Мы не знаем этого, – ответил Миллер. – Мы пошли на охоту втроем. В кустах мы заметили движение. Подумали, что там лисица, и выстрелили одновременно. Это оказался Кеттеринг. Мы услышали его предсмертный крик. Когда мы подбежали, он был мертв. Мы не знали, чья пуля убила его.
– Не моя, – уверенно произнес Мэрфи.
– Ведь ты в этом не уверен, Джон, – сказал Рутер.
– Абсолютно уверен. Я стрелял из “Сэвиджа” 0.300, а у вас были винтовки двадцать второго калибра. Если бы его убил я, моя пуля разнесла бы...
– Ты не уверен в этом, Джон, – повторил Рутер. – Да знаю я, черт побери! Кеттеринг был убит малокалиберной пулей.
– Почему же ты промолчал тогда?
– Я не знал, что сказать. Мы все были перепуганы. Ведь ты сам знаешь это.
– Так что же случилось? – спросил Хейз.
– Мы стояли в чаще леса рядом с трупом, – начал Миллер. Его лицо покрылось капельками пота. Перед мысленным взором Миллера вырисовывалась каждая мельчайшая подробность трагедии. Он с трудом выговаривал слова. – Стояла полная тишина. Ни звука. Замолкли птицы. Нам было трудно дышать. Ты помнишь, Фрэнк? Помнишь, как тихо стало в лесу после предсмертного вопля Кеттеринга?
– Да, – прошептал Рутер.
– Мы стояли вокруг трупа, все трое, в гуще молчаливого леса.
И внезапно Хейз оказался вместе с ними, склонившись над трупом только что застреленного человека, посреди оцепеневшего леса. И он понял, что все трое перенеслись в Адирондакские горы, что они снова переживают происшедшее.
– Мы не знали, что делать, – сказал Миллер.
– Я ведь хотел сообщить в полицию, – сказал Мэрфи.
– Зачем? – спросил Рутер. – Он был мертв! Черт побери, вы ведь знали, что он мертв.
– Но это был несчастный случай.
– Какое значение это имеет? Мало ли повешенных из-за несчастных случаев?
– Все равно, следовало заявить об этом.
– Нет, мы не могли на это пойти, – сказал Миллер. – А если бы нам не поверили? Если бы решили, что это преднамеренное убийство?
– Допустим, нам поверили бы, – сказал Рутер. – Но скандал разорил бы меня!
– А моя работа? – спросил Миллер.
– Наши фотографии появились бы в каждой газете. Даже если бы суд оправдал нас, все равно остались бы сомнения. Ведь один из нас убил человека! Как нам жить дальше?
– Мы выбрали правильный путь, – поддержал его Миллер. – Нас никто не видел. Никто не мог знать об этом.
– Но ведь это было не убийство...
– Он был мертв, черт возьми, мертв! Ты что, хочешь чтобы полицейские и репортеры преследовали нас всю жизнь? Какая это будет жизнь? Ад кромешный! Ты хочешь, чтобы все, чего мы добились, пошло прахом? Из-за идиотского несчастного случая? Если человек мертв, ему уже хуже не будет. Мы знали, что у него нет родственников – не считая сестры, которая его терпеть не может. Ты считаешь, что нам следовало погибнуть из-за трупа? Надеяться на снисходительность закона? Нет, мы поступили правильно. У нас не было выхода.
– Наверно, вы правы, – согласился Мэрфи. Судя по всему, спор в лесу закончился точно так же, следуя логике трех панически испуганных людей, столкнувшихся с проблемой, выход из которой, как им казалось, был только один.
– Мы закопали его, – сказал Миллер. – Затем заперли двери автомобиля, сняли его с ручного тормоза и закатили в озеро. Мы не знали, что за нами следят. Нам казалось, что в лесу никого больше нет.
– Вам следовало сообщить об этом, – сказал Хейз. – В худшем случае, вас обвинили бы в непреднамеренном убийстве и приговорили к тюремному заключению сроком не более пятнадцати лет, или штрафу в тысячу долларов, или к тому и другому. Скорее всего суд оправдал бы вас, признав это несчастным случаем.
– Мистер Хейз, у нас не было времени, чтобы проконсультироваться с юристом, – сказал Рутер. – Действовать нужно было немедленно, и мы действовали. Не знаю, как поступили бы вы.
– Я сообщил бы в полицию – ответил Хейз.
– Может быть. А может, не решились. Сейчас вам легко говорить о полиции. Вы не стояли с винтовкой в руке и трупом у ваших ног – как стояли мы. Легко принимать решения, сидя в кресле. Нам нужно было найти выход, и мы нашли его. Вам приходилось убивать, мистер Хейз?
– Нет, – ответил Хейз.
– Тогда не делайте скоропалительных заявлений. Мы поступили так, как сочли единственно возможным.
– Мы ведь думали, что это убийство, – сказал Миллер. – Разве вы этого не понимаете?
– Но я настаивал, что нужно явиться в полицию, – сказал Мэрфи. – Я говорил вам. Но нет! Трусы! Почему я послушался насмерть перепутанных людей!
– Ты замешан в это по уши, так что заткнись! – огрызнулся Миллер. – Оку да мы знали, что за нами следят?
– Крамер? – спросил Хейз.
– Да, – сказал Рутер. – Это ублюдок Крамер.
– Когда вы получили записку со словами “Я ВАС ВИДЕЛ”?
– В день приезда домой.
– И что было дальше?
– Он позвонил нам. Мы встретились в Айсоле в сентябре. Он заявил, что считает всех нас одинаково виновными в убийстве. Сказал, что видел как мы убили Кеттеринга, закопали его труп и закатили автомобиль в озеро. А поскольку он считает нас ответственными в равной степени, и закон придерживается такого же мнения, он рассчитывает получить от всех троих равную сумму денег. Он потребовал тридцать шесть тысяч долларов – по двенадцать тысяч с каждого.