— Мы добрые друзья, — промолвила Тиффани, тщательно подбирая слова. — Мы всегда были добрыми друзьями, и я надеюсь, мы и впредь останемся… добрыми друзьями. — Тиффани поспешно утихомирила опасно завибрировавшую боль.
Барон кивнул.
— Вот и славно, госпожа Тиффани Болен, но, пожалуйста, будь так добра, пусть узы дружбы не помешают тебе справедливо надрать ему задницу, ежели в том возникнет нужда.
— Я с превеликим удовольствием исполню ваш завет, сэр.
— Ты молодец, юная барышня, — похвалил барон, — и спасибо, что не отчитываешь меня за употребление слова «задница» и не спрашиваешь, что значит «метафорически».
— Нет, сэр, я знаю, что такое «метафорически», а «задница» — это общеупотребительное слово, тут стыдиться нечего.
Барон кивнул.
— Да, ощущается в нём этакая похвальная прямота. А «попу» оставим для старых дев и малышни.
Тиффани покрутила слова на языке и согласилась:
— Да, сэр, мне тоже кажется, что здесь вы в самую точку попали.
— Превосходно. Кстати говоря, госпожа Тиффани Болен, не могу не полюбопытствовать, с какой стати ты нынче не приседаешь передо мной в реверансе. Почему нет?
— Я теперь ведьма, сэр. Мы этого не делаем.
— Но я твой барон, юная барышня.
— Да. А я — ваша ведьма.
— Но там, за дверью, моя стража; солдаты тотчас сбегутся, стоит мне кликнуть. И ты, конечно же, знаешь, что здешний народ ведьм не то чтобы жалует.
— Да, сэр, я это знаю, сэр. Ведь я — ваша ведьма.
Тиффани внимательно вглядывалась в лицо барона. Его светло-голубые глаза озорно, хитро поблёскивали.
«Худшее, что ты сейчас можешь сделать, — сказала себе Тиффани, — это выказать слабость. Он — как матушка Ветровоск; он проверяет людей на прочность».
Словно прочитав её мысли, барон рассмеялся.
— То есть ты сама себе хозяйка, госпожа Тиффани Болен?
— Не уверена, сэр. Последнее время мне кажется, что я принадлежу всем и каждому.
— Ха, — хмыкнул барон. — Мне рассказывают, ты трудишься не покладая рук.
— Я — ведьма.
— Да, — кивнул барон. — Именно так ты и сказала, чётко, ясно и неоднократно. — Барон упёрся обеими иссохшими руками в трость и поверх них посмотрел на собеседницу. — Стало быть, это правда, да? Что лет семь назад ты, вооружившись железной сковородкой, отправилась куда-то там в волшебную страну и спасла моего сына от королевы эльфов — чрезвычайно неприятной особы, как я понимаю?
Тиффани замялась.
— А вы хотите, чтобы всё было именно так? — спросила она.
Барон усмехнулся и ткнул в её сторону костлявым пальцем.
— Хочу ли я? Право слово! Хороший вопрос, госпожа Тиффани Болен, она же ведьма. Дай-ка подумаю… скажем так… я хочу знать правду.
— Ну, про сковородку всё правда, надо признать, и да, Роланд был здорово не в себе, так что мне, ну, пришлось взять дело в свои руки. Самую малость.
— Самую… малость? — улыбнулся старик.
— Не то чтобы необоснованно большую малость, — быстро поправилась Тиффани.
— А почему мне никто не рассказал об этом тогда, скажи на милость?
— Потому что вы — барон, — просто сказала Тиффани, — а мальчикам с мечами полагается спасать девочек. Так во всех сказках говорится. Так сказки устроены. Никто никогда и думать не хотел, что может быть и наоборот.
— И тебе не было обидно? — Барон не сводил с неё глаз и ни разу не моргнул. Лгать не имело смысла.
— Было, — призналась она. — Самую малость.
— Обоснованно большую малость?
— Наверное, да, так. Но потом я уехала учиться на ведьму и больше об этом не задумывалась. Вот и вся правда, сэр. Простите, сэр, но кто вам об этом рассказал?
— Твой отец, — отвечал барон. — И я ему за это очень признателен. Он навестил меня вчера, пришёл попрощаться, поскольку я, как ты сама знаешь, умираю. И это, кстати, тоже правда. И только попробуй устроить ему разнос, юная барышня, ведьма ты там или не ведьма. Обещай, что не будешь.
Тиффани знала, что эта ложь вот уже много лет язвила отца. Ей-то было по большей части всё равно, а вот ему — нет.
— Да, сэр, обещаю.
Барон помолчал мгновение, не сводя с девушки глаз.
— Видишь ли, госпожа Тиффани Болен, которая, если верить последовательным повторам, ещё и ведьма, ныне взор мой затуманен, а вот разум отчего-то видит дальше, чем ты думаешь. Но, наверное, мне ещё не поздно восстановить справедливость. Под моей кроватью стоит окованный медью сундук. Пойди открой его. Ну же! Прямо сейчас.
Тиффани выдвинула сундук из-под кровати; казалось, он наполнен свинцом.
— Внутри ты найдёшь несколько кожаных кошелей, — проговорил старик за её спиной. — Вытащи один. В нём лежит пятнадцать долларов. — Барон откашлялся. — Спасибо, что спасла моего сына.