***
После прощания с виконтом, Аделл смогла выдохнуть с облегчением. Она получила передышку, время для того, чтобы свыкнуться с вынужденной женитьбой и решить, как лучше всего вести себя с женихом. Девушка уже поняла, что он человек жесткий, самоуправства не потерпит, а так же, если она не будет его слушаться, превратит её жизнь в ад. Аделл в детстве наслушалась историй от матери, когда мужья нередко использовали грубую силу по отношению к женам, и сейчас боялась, что с ней будет так же. Для себя она уже решила, что если придется - будет спать со шпагой, лишь бы супруг не причинил ей зла. Несмотря на то, что отец часто говорил «нельзя слепо доверять первому впечатлению», Аделл не знала, что должно произойти, чтобы она изменила мнение о человеке, который наглядно показал, что именно будет с ней за неповиновение. Чтобы отвлечься от дурных мыслей, а то и вовсе выкинуть их из головы, девушка села в саду с книгой на французском языке. Там были написаны примитивные истории, как для детей, но даже с прочтением подобного порой возникали сложности и ей приходилось смотреть в свои записи, выискивая как переводится то, или иное слово. Сейчас она так увлеклась чтением, что не заметила, что её одиночество здесь нарушил приход одного человека. - А вы удивительная личность, миледи. Если я не ошибаюсь, это язык французов, верно? - Ох, сир Крайтон, - девушка подхватилась на ноги и, улыбнувшись, сделала реверанс. - Я рада приветствовать вас здесь. - Я тоже рад видеть вас, - в тон ей ответил мужчина и собирался задать следующий вопрос, как Аделл его опередила. - Вы не сильно пострадали во время турнира? - обеспокоенно взглянула на него она, отчего рыцарь не сдержал очередную улыбку. - Обычно леди так переживают за своих женихов, а не за их противников. Девушка покраснела и опустила голову, запоздало поняв, как подставила саму себя. - Виконт Гарнет отбыл в добром здравии, и я не волнуюсь за него... - пробормотала она, нервно сцепив пальцев рук за спиною. - С ним все хорошо, ведь не он пострадал... - В таком случае, миледи, не волнуйтесь и за меня. Для рыцаря боль и травмы это обычное явление. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не сумел провозгласить вас королевой любви и красоты... Пожалуй, за это право, можно пострадать куда сильнее. Аделл показалось, что у нее горят не только щеки, но и вся она пылает изнутри от смущения. Никогда раньше ей не говорили подобных речей, но за эти несколько дней сир Крайтон словно возместил ей все, что только мог. Когда ему пришлось уезжать, девушка затосковала по его обществу, а затем едва ли удержала себя в руках, когда в поместье прибыл портной и подмастерье, чтобы снять мерки для платья, в котором Аделл выйдет замуж. Она пока даже ни словом не обмолвилась отцу о желаемом наряде, и ей было даже все равно, какого цвета и из чего будет платье. То и дело девушка мыслями возвращалась к свадьбе, и это её совершенно не радовало. Даже вкусный обед, состоящий из густого супа и пирога с мясной начинкой, который она так любила, не мог ни грамма скрасить происходящее. Аделл почти не притронулась к еде и, вымыв руки после нескольких фиников, решила пройтись к городку, что располагался почти под самими стенами их поместья, надеясь, что прогулка подействует наилучшим образом, и не самые радостные мысли перестанут съедать её. Головой Аделл понимала, что еще ничего не случилось, они с виконтом виделись только один раз, и столько же разговаривали, да и вообще еще не время волноваться и портить себе жизнь всякого рода выходками. Поэтому она пыталась вести себя спокойно, чтобы не гневить отца, которому не очень пришлась по душе холодность Гарнета Барна. А вот Аделл наоборот: несмотря на свой страх перед ним, девушка старалась не судить его строго сейчас хотя бы потому, что он тоже не горел желанием брать её в жены. Как она могла посудить, Гарнет тоже не по своей воле будет вести её к алтарю. Её приветствовали слуги и горожане, а девушка лишь кивала на их приветствия, не прекращая думать о своем. Здесь уже все привыкли, что баронесса периодически гуляла в одиночестве, и никто не удивлялся подобному. Девушка всегда заходила к торговцу книгами, интересуясь, может, появилось что-то новое, чего она еще не читала. Этот же мужчина подарил ей как-то книгу на французском языке, за которую Аделл потом заплатила, так как не могла безвозмездно принять столь дорогой, для себя, подарок. И сейчас у неё затаилась надежда, что поход в любимую лавку поднимет ей настроение... Гальфрид всегда придирчиво выбирал себе оружие, отдавая предпочтение тем, которые делал ему на заказ оружейник Гарнета. Но порой приходилось посещать ремесленников, которые не могли похвастаться качеством своих изделий, но зато у них был весьма солидный выбор. Собственно поэтому ему пришлось вернуться к поместью пока еще баронессы Аделл Уайт, чтобы отыскать в окрестностях оружейника, или кузнеца. Ему требовались еще несколько мечей, которые можно было пустить в ход для тренировок оруженосцев, так как все оружие местного кузнеца Гарнета, он скупил еще пару дней назад. Сейчас, забирая почти все мечи у кузнеца, Гальфрид размышлял о весьма странной просьбе Гарнета. Он считал, что Крайтон Хемфвел не просто так ходит следом за Аделл Уайт, преследуя людей, которые так или иначе связаны с ним. Гальфрид, в отличие от других, не считал, что Крайтон попросту мстит Гарнету за то, что тот дерзнул посягнуть на титул графа, ведь многие знали, что Хемфвел давно жаждал титула выше. Однако Гальфрид был одним из немногих, кроме семьи Барн, кто знал, что за два года до нынешних событий, был убит младший брат Гарнета - Вальтер. Если старший был молчаливый, больше интересовался оружием, то младше него на три года Вальтер интересовался всем, чем только можно, его часто видели за изучением отцовских бумаг, он стремился к власти, и именно ему пророчили великие свершения, а так же титул графа. С Крайтоном Хемфвелом Вальтер Барн выдерживал сугубо деловые отношения, так как они были всего лишь союзниками, воевали на одной стороне. И один из походов оказался для него последним. Шел бой. Вальтер всегда старался держаться поближе к старшему брату, который владел оружием лучше, но даже это не помогло ему тогда. Он сошелся в бою с противником, и с первых мгновений осознал, что соперник превосходит его и силой, и мастерством. Но вдруг рядом с ним оказался Крайтон. Он занес меч для удара, и от плеча нанес удар по противнику Вальтера, рассекая тому плохо защищенную шею. Меч прошел дальше, по инерции, и тяжелый двуручный клинок раздробил ключицу и грудную клетку Вальтера. Крайтон остановился и, сглотнув, развернулся от тела, принимая бой от подоспевшего подкрепления. Гарнет замер, подобно статуе, не в состоянии, осознать, что только что произошло. Тогда же ему «подарили» оба шрама на лице, и с того мгновения он рвался к бою лишь с одним из своих врагов. В тот день Гарнет не сумел достать острием меча Крайтона, о чем жалел потом по сей день: он укрепил каким-то договором свои обязанности перед королем, и стал едва ли незаменимым в их войне. Крайтон присягнул на верность короне в который раз и, как потом понял Гарнет, лишь для того, чтобы уберечь себя от его гнева. Когда виконт узнал о гибели сына - слег с ужасной слабостью, которая изводила его до сих пор. Ибо Вальтер был его приемником во всем, в то время когда Гарнет хотел лишь сражаться в битвах и вести армии в бой. Потеряв брата, на которого возлагали много надежд, Гарнет провел много бессонных ночей, прежде чем принял решение принять титул вместо него. Он желал отомстить за его смерть, чего бы это ему не стоило. И с тех пор к Гарнету Барну обращались согласно титулу, который неофициально передал ему отец, так как не мог уже исполнять свои обязанности перед монархом. Он только ожидал, когда король лично присвоит Гарнету титул виконта. И лишь один раз отец поговорил с сыном о том, о чем давно хотел. И то старик был немногословен, сказав лишь: - Я благословляю тебя, сын. Эта месть будет правильна, и его смерть должна наступить от твоей руки. И сейчас Гальфрид, как назло, вспомнил те ужасные события, когда на протяжении почти двух лет ему приходилось сдерживать Гарнета, который при любом удобном случае порывался убить Крайтона, но потратив достаточное количество времени, убедил его действовать более обдумано, иначе вместе с местью он получит так же и место в королевской темнице за убийство. Он решительно тряхнул головой, выбрасывая из головы навязчивые мысли, и спросил о стоимости мечей, которые выбрал. Как вдруг из церкви послышался звон колоколов. Но это был не красивый и размеренный звон, а обрывчатый, тревожный звон... А затем чей-то крик. - Враг у ворот! Наступление! Гальфрид грязно выругался, что было не свойственно человеку благородного сословия, а больше подходило солдату, которым он являлся большую часть своей жизни. Его взору представилась самая невозможная картина в данной ситуации: из книжной лавки на улицу вышла Аделл Уайт, и непонимающе огляделась по сторонам, не поняв, с чего вдруг поднялся такой шум. Гальфрид, позабыв о мечах, схватил за поводья свою лошадь, бросился к девушке. Рядом с ней уже был стражник, и она собиралась броситься к поместью, но мужчина перегородил им путь: - Я увезу миледи Аделл в безопасное место! Пропустите! Стражник, увидев брошь виконта Барна, на котору