Хоть внешне девушка оставалась спокойной, но морозом по коже прошли все воспоминания о встречах с Крайтоном, начиная с самой первой, когда ей хотелось сбежать с ним так далеко, и заканчивая одной из последних, во время которой она приставила ему шпагу к сердцу. Хорошо ли она его знала? Аделл не до конца понимала саму себя, ведь известие о его смерти окунуло её в мир совершенно неизведанных ранее чувств. Смесью горечи и неверия окутало её в тот миг, ведь он не мог так просто умереть… не мог.
— Я не знаю, — вздохнула она, потупив взгляд. — Мы с ним даже не были друзьями, виделись несколько раз. Я не знала его как человека, пожалуй…
Аделл на мгновение задумалась. Эти слово произнеслись сами собой, и только после этого девушка поняла, что действительно ничего о нем знала. Знала лишь отчасти свои эмоции и чувства, связанные с ним, но сейчас все стало на свои места. И, облегченно вздохнув, Аделл наконец-то произнесла:
— Я почти что не знала сира Крайтона, — подытожила виконтесса, сама для себя поставив конечную точку в этом всем. — К несчастью, я хорошо знала его, — пробормотала Мариотта, отметив тяжелый вздох собеседницы, — и мне сейчас слишком горестно от этого всего.
Однако, Аделл совершенно не хотелось выслушивать подобные речи об умершем, и словно почувствовав её нежелание поддерживать дальнейший разговор, рядом с ними, словно появился из толпы, возник Гарнет.
— Миледи, — склонил он голову перед Мариоттой, а затем подал руку жене, — извольте откланяться нам.
Миледи Данн не оставалось ничего другого, как попрощаться с Аделл и наблюдать, как они удаляются с каждым шагом все дальше и дальше. Теперь пришел уже её черед горестно вздыхать, ведь чувства к виконту у неё так и не прошли, хотя за это время успехи неплохо остыть. И, когда они скрылись от всех присутствующих в поместье Режинальда Хемфвела, девушка смогла облегченно вздохнуть.
— Спасибо, что увел меня от неё, — с благодарностью в голосе произнесла Аделл, — иначе неприлично было бы сбегать куда глаза глядят.
На что Гарнет лишь едва заметно кивнул. Он понимал, что единственное, о чем могли говорить эти две женщины, сейчас пребывало в храме мертвым телом. Зная, насколько сильно могут расстроить его жену подобные беседы, мужчина поспешил забрать её от Мариотты куда подальше. Ей сейчас совершенно ни к чему излишние горести. Гарнет ни словом не обмолвился Аделл о том, что он чувствовал и чувствует, насколько сильно тяжело это она переживает, учитывая свою прежнюю привязанность к Крайтону. Как сильно корит себя за это. Поэтому молчал, дабы не тревожить её сверх меры. И девушка бесконечно благодарила его без слов, крепко держа за руку, что он ни разу за все время, особенно сейчас, не вспомнил ей о прошлом, когда её взволновывал один только взгляд Крайтона. Аделл желала забыть, вырезать из памяти те свои мысли, ведь у неё давно уже новая жизнь. Но почему-то призраки былого не хотели отпускать девушку из своих объятий, постоянно напоминая о том, что было. Извечная борьба прошлого с будущим, с ожиданиями отца, мнением общества и тем, что они хотели с Гарнетом для себя, не давала ей покоя уже давно.
— Скоро это закончится, — приобнял её виконт. — Не думай ни о чем, и не тревожься. Скоро должен прибыть твой отец, необходимо поприветствовать его. — Да, конечно, — слабо улыбнулась Аделл, взглянув в лицо мужа. — Пойдем отсюда.
Но и отцу она не обмолвилась ни единым словом о своем небольшом, но таком важном изменении, не желая, чтобы эта весть донеслась до всех любопытных ушей. Кто знает, возможно, кроме Крайтона у Гарнета были еще недоброжелатели, которые выискивали слабые места виконта, а сейчас она — его главная уязвимость, и девушка совершенно не хотела это сообщать общественности. Конечно, Аделл понимала, что вскоре будет проблематично это скрыть, но сама для себя она уже смирилась с тем, что придется отказаться от посещений каких-либо турниров, вечеров и тому подобного. Уж лучше так, чем вновь маленькая, но война. Девушка не хотела, как раньше, с тревогой просыпаться, не расставаться с оружием… В кои то веки Аделл хотела покоя для них.
Саван с телом Крайтона захоронили на кладбище за церковью. Режинальд Хемфвел бросил последний взгляд на могильный камень своего сына и развернулся, уходя едва ли не во главе процессии. Подобный жест многих заставил задуматься над былыми отношениями отца и сына, но никто ничего не предполагал в слух. Не за тем они все здесь собрались. Все рыцарство и командующих Режинальд намеревался собрать поздним вечером для обсуждения военных дел, несмотря на то, что сражения завершились их победой. Невзирая на свой возраст, он хотел возглавить свое пусть и небольшое, но войско, заменив собою погибшего сына. Хемфвел не собирался и в дальнейшем терпеть позор, по его мнению, которым щедро одаривал его единственный приемник. И он был готов сделать это заявление.