Глава 2
Лора подумала о своем столе: стопки инструкций по уходу, которые требовали сортировки в соответствии со стандартами тестирования «Бюро Веритас», три разных сорта итальянской телячьей кожи, которые нужно было утвердить или отправить на доработку, стопка выкроек «Портняжек», папка с образцами, эскизами и обзорами тканей для зимнего показа на следующий год и отчеты по ежегодным выплатам для сорока двух сотрудников.
Но она стояла в «Метрополитен», где обслуживающий персонал забирал последние бокалы с уступов и углов, а повсюду сновали полицейские. Еще больше фотографий и вспышек. К счастью, направленных не на нее. Помаду она стерла еще час назад, а деревянный пол приятно холодил босые ноги.
Итак, если платье оказалось подделкой, то почему? И когда его подменили? Оно же проходило экспертизу на подлинность в «Loyd's of London». Как же его подменили? И где было настоящее платье?
− Кто — то должен вернуться в офис, − сказала она Джереми, который сидел рядом с ней на скамейке. − Ты летишь через три дня в Китай через три дня, и у тебя завал. Иди. Я останусь здесь с мамой.
Он ничего не сказал, просто наблюдал, как платье снимали с манекена и собирали постамент.
− Это займет несколько часов, − сказала она, думая о том, как платье попало на выставку. Его включили в последнюю минуту после неожиданного телефонного звонка Бернарда Нестора, куратора музея.
Джереми не ответил, но всмотрелся в ее лицо. Она посмотрела на него в ответ:
− О чем думаешь, ДжейДжей?
− Ты и полицейские в одной комнате.
− Что ты хочешь этим сказать?
Он положил свою руку на ее и медленно поднял на ноги.
− Идем со мной.
Лора пожалела, что не надела туфли, когда прошла босиком по мраморным коридорам по промышленному ковролину в неосвещенную потайную галерею мебели семнадцатого века. Когда они отошли достаточно далеко от полицейских и официантов, Джереми обхватил ее лицо и поцеловал. Он целовал ее, вкладывая в поцелуй всю страсть, на которую был способен. Он целовал каждый изгиб губ и каждый уголок рта. И она упала в его объятия, в этот поцелуй. Его язык наполнил ее рот, деля всю влажность и терпкость на двоих. Когда Джереми шагнул вперед, мягко прижимая ее к стене, Лора втянула воздух, который застрял в ее голосовых связках протяжным стоном.
Она ахнула.
− Что ты делаешь?
− Пытаюсь привлечь твое внимание.
− Если продолжишь в том же духе, то на сегодняшнюю ночь вылетишь из игры.
− Тем лучше.
Он скользил губами по ее шее, сводя с ума каждым прикосновением.
− Джереми, остановись. Постой. Это … мы не можем … не здесь.
Он отступил. Оба тяжело дышали. Лора видела по его лицу, что уступи она лишь на мгновение, и их арестовали бы за то, что они занимались любовью у стены «Метрополитена», что, несомненно, порадовало бы жаждущую сплетен прессу.
Джереми снова обхватил ее руками. Его лицо было так близко к ее, его кожа была освещена выходными огнями, а глаза черными от нетерпения.
− Послушай меня. Через три дня мы с Руби и всей моей командой дизайнеров будем в офисе в Гонконге. Мы будем вставать, когда ты будешь ложиться и ложиться, когда ты будешь вставать. Ты будешь сама по себе. Управлять тремя компаниями без меня. Я доверяю тебе. Я верю тому, что у тебя на сердце. Я доверяю твоему мастерству. Но я не доверяю твоему любопытству. Если это платье − ловушка, ты с радостью в неё прыгнешь.
− Ты и Барри выставляли это платье. Сколько вы заплатили?
− Я сам за него платил.
− Что?
− Активы Барри связаны с его первичным публичным размещением и спонсорами. Он оплатил перевозку и куратора. Все было б чисто, если ли ничего не украли.
− Ты не можешь потерять такие деньги, − возразила она.
Джереми приложил пальцы к ее губам.
− Я видел твое лицо там, и видел это лицо раньше. Я не могу тебе все рассказать, но я тебе доверяю. Но в сутках не так уж много часов. Я хочу, чтобы ты сосредоточила свое внимание на том, что происходит здесь и сейчас, а не на украденном платье. Мы разберемся, когда я вернусь.
Лора хотела сказать ему, что он неправ, что для нее нет ничего важнее работы, но остановилась. Ей не нужно было объяснять. Она уже достаточно долго с ним работает.
− Возвращайся в офис, − сказала Лора. — Встретимся там, как только мама закончит.
Она поцеловала его, пытаясь предать ему уверенность.
Когда они вернулись в галерею, где выставлялось платье, оно было уже вынуто из витрины. Хотя по контракту одежда должна была оставаться на манекене даже во время землетрясения, наводнения или теракта, ее сняли. Покрытый парусиной безголовый манекен едва ли стоил того, чтобы его прятать. Судебно — медицинский эксперт проводил Лору в маленький кабинет, где мама стояла над платьем, разложенным на длинном столе, на котором обычно раскладывали холсты и гобелены. К двери спиной стоял мужчина. Платье было распахнуто на груди, юбка свисала по бокам стола. Это было похоже на место вскрытия.